Становление теоретической культурологии в трудах Л. П. Карсавина

• Автор: Степанов, Борис Евгеньевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 151 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава I. ФОРМИРОВАНИЕ МЕТОДОЛОГИИ ИСТОРИИ
Л.П.КАРСАВИН А
1.1. О предмете и методе в историческом познании
1.2. Исследование средневековой религиозности в трудах
Л.П.Карсавина
1.3 Понятия “религиозного фонда” и “среднего человека”
Глава II. МЕТОДОЛОГИЯ ИСТОРИИ Л.П.КАРСАВИНА В КОНТЕКСТЕ ЭПОХИ
2.1. Разработка проблем методологии истории в трудах мыслителей идиографического и номотетического направлений
2.2. Европейская методология истории
2.2.1. Методологические компендиумы и пособия
2.2.2. Немецкая классическая философия
2.2.3. Л.Рис
2.2.4. А. Ксенопол
2.2.5. О.Шпенглер
2.2.6. Школа “Анналов”

2.3. Русская философия и методология истории
2.3.1. Общий обзор
2.3.2. Р.Ю.Виппер
2.3.3. А.С.Лаппо-Данилевский
2.4. Резюме
Г Л а В а Ш. ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ И ТЕОРИЯ КУЛЬТУРЫ В УЧЕНИИ Л.П.КАРСАВИН А
3.1. Особенности обоснования философии истории
Л.П.Карсавина
3.2. Изменение и развитие
3.3. Субъект развития и его моменты
3.4. Структура развития
3.5. Смысл истории
3.6. Понятие непрерывности
3.7. Теория познания. Концепция высшей личности и обоснование
историчекого познания
3.8. Специфика исторического знания
3.9. Христианство и историзм
3.10. Проблемы современной культуры
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ Актуальность исследования
В наше время науки о культуре, преодолевая разнообразие материала и разношерстность методов, стремятся войти в лоно единой научной дисциплины. С этой точки зрения представляется актуальным обращение к наследию эпохи формирования современного облика этих наук, когда, противопоставляя себя традиционной исторической парадигме, они впервые осознали и попытались обосновать особенность своих задач и методик. В свете возрождения национальной научной традиции особенно плодотворным стало бы обращение к трудам представителей российской исторической мысли начала XX века, попытавшихся дать свой “ответ” на “вызов” новой эпохи. Одним из них был Л.П.Карсавин, в творчестве которого новое понимание предмета и метода исторической науки как преимущественной науки о культуре получило развернутое методологическое и философское обоснование. Обращение к его наследию позволяет, с одной стороны, более отчетливо осознать особенность современного этапа в становлении наук о культуре в соотнесении со спецификой той эпохи. С другой стороны, такое обращение позволяет выделить то, что выдержало испытание временем, было сохранено и получило развитие в теориях последующих поколений.
Говорить о становлении культурологии в трудах Л.П.Карсавина представляется возможным по следующим основаниям:
1) В исторических трудах Карсавина формируются такие идеи, концепции и подходы к изучению прошлого, которые в наше время стали неотъемлемой частью наук о культуре. Таковыми, например, можно признать его опыты исследования исторической психологии и постановку проблемы народной культуры.

ситуаций, в которых прозаичность быта и повседневной жизни раскрывается по-новому, освещенная отблесками другого мира, а также своеобразное чувство времени, совмещающее чуткое отношение к нему и игнорирование временной последовательности, не прошли бесследно для карсавинского труда1. Конечно, реконструкция средневекового сознания не могла быть осуществлена в рамках традиционной событийной истории и требовала нового подхода к анализу и подаче материала. Но все же многое говорит за то, что влияние материала здесь было далеко не последним. Не случайно в “Философии истории" Карсавин представит средневековые хроники как образец исторического труда2.
Еще одной характерной особенностью “Основ...”, сближающей их с ехетріа, является их “анонимность”3. Мы не встретим в книге упоминаний о различии в точках зрения по тому или иному вопросу, анализа концепций предшественников, на фоне которых происходит выделение позиции автора, которая, таким образом, становится чем-то абсолютным (то же самое будет впоследствии характерно для его философских трудов). Подобная “авторитетность" карсавинского текста вполне в духе его “исторической методы” (прошлое должно заговорить само.- ср. пассивность мистика). Но такое построение текста очевидно противоречит стремлению облегчить исследователю и критику выделение субъективных моментов, о котором было сказано выше4.
1 См. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура бечмолствующего большинства. М., 1990, с. 154-160. Ср. Добиаш-Рождестпенская O.A. Релнгиочная психология средневековья в исследовании русского ученого.//Русская мысль., Пг.. 1916, № 2. с.25.
2 См. Карсавин Л.П. Философия истории. СПБ., 1993, с.219.
! См. Егоров Д.Н. Средневековая релнгиошості. и труд Л.П.Карсавина//Исіорические известия.,М., 1916, № 2, сі 15.
4 Оборотной стороной “романтического” метода Карсавина были несовершенство справочного аппарата, неточность ссылок п склонность к цитированию по памяти, “прихотливость” ономастики, становившиеся объектом критики (ср. пассаж в письме к Гревсу:"Ссйчас подвожу итоги францисканства. Делаю по кратко, лицемерно уверяя себя, что иначе приложение или одно ич приложений будет слишком велико. В действительности же лень сопоставлять тексты. Как-то чувствую, что >то уже пережито и только замедляет работу, которую хочется сделать". (КарсавипЛ.П. Российская историческая мысль