Проблема человека в восточной патристике : Культурологический анализ

• Автор: Чистякова, Ольга Васильевна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 225 с.

Введение
Актуальность темы исследования. В современных культурологических исследованиях обращают на себя внимание идеи о полицентризме национальных культур в XXI веке и создании единой «универсальной цивилизации» (С. Хантингтон), объединяющей основой которой некоторые западные мыслители называют возрождение религии (Ж. Кепель). В то же время подвергается сомнению существование национальных особенностей и традиционных социокультурных конструктов, определяющих логику развития русской культуры и формирующих смысловую сущность российской цивилизации (Тэлбот). В связи с этим возникает необходимость вывести параметры культурной идентификации современной России, определить выбор путей ее духовного развития, показать архетипические составляющие российской культурной целостности, обратившись к глубинным истокам национальной культуры.
В культурно-историческом развитии общества доминирующей ценностью является понимание личности, определение содержания ее онтологического и духовного бытия. Поэтому представляется правомерным рассмотреть православно-антропологический базис русской социокультурной истории в качестве концептуального единства, в определенной степени обуславливающего поступательное развитие духовной культуры и менталитета России.
Основанием для такого подхода является предположение, что российский тип культуры по своим духовным источникам носит православный характер, исторически и содержательно сформированный восточно-христианской патристикой в лоне византийской культуры. Рассматривая «восточную патристику» как феномен определенной культурной целостности, автор стремится выявить прежде всего его антропологические константы, которые конституируют восточную патристику не только как ценностно-смысловой континуум идейно-религиозного направления, но и выступают основой православного типа культуры и духовности. Таким образом, православная антропология оказывается предметом рассмотрения в качестве возможного фундамента самоопределения российской культуры.
Исследование в этом контексте наследия восточной патристики и ценностей православной культуры может предоставить нам культурную матрицу этических

норм, принципов, императивов поведения человека. Ведь теоретикокультурологический анализ раннехристианской антропологической концепции христианства позволяет: выделить подлинно общечеловеческие идеи, оказывающиеся абсолютными и в настоящее время. Понимание человека в таком ракурсе становится не только важнейшим объектом культурологического и философского рассмотренця, но и оказывается центральным звеном всей цепи земного бытия и «отношений» с трансцендентным миром.
Православная система верований - не просто фрагмент культурной и интеллектуальной истории, но и ее главнейший духовный стимул, оказавший влияние на развитие некоторых философских, литературных, эстетических учений в эпоху Возрождения и Просвещения, русского «духовного ренессанса». Культурологический анализ первоисточников этой системы позволяет выявить основополагающие идеи 1 (соборности, идеальных возможностей человека, свободы и предопределения, милосердия, сочувствия, сострадания, истинной красоты и др.) в догматике, антропологии, эстетике православного христианства, которые ставят его в ряд' самых влиятельных религий мира и, вместе с тем, обуславливают и детерминируют духовную культуру и образ жизни некоторых слоев современного российского общества.
Анализ в контексте развития культурного и философского процесса ожесточенных богословских дискуссий между восточными и западными святыми отцами церкви в период становления ортодоксальной доктрины православия (IV-VII вв.) позволяет увидеть положительную роль этих диспутов для приращения категориального философского аппарата и изменения логики развития культуры. Догматика и каноны христианской религии вырабатывались логически точно, философски содержательно, на высоком понятийном уровне, что существенно дополнило категориальный и терминологический аппарат философии средневековья. Средневековая культура приобретала свою неповторимую окраску в связи с реализацией и утверждением основных догматов христианства (триединства, воплощения, спасения, искупления и т.д.), что трансформировало существующую систему культурных ценностей и определило ее цельность, органичность, приоритет духовности, антропоцентризм содержания.
Культурологический и антропологический анализ специальной проблематики патристики1 весьма актуален также в контексте возрастающего
сегодня интереса к религий, в частности, православно-христианской, у достаточно большой части населения I России. Накануне двухтысячелетнего существования христианства вопросы религиозного миросозерцания, тесно связанные с нравственным воспитанием, с поиском целостного духовно-гармоничного образа человека в XXI веке, с возможностями возрождения истинно гуманистических ценностей (таких как: любовь в качестве человеческих взаимоотношений, сердечность, сдержанность, самодисциплинированность, стремление к обретению абсолютных моральных ; регулятивов, возможность духовного бессмертия) приобретают в настоящее время особую, практическую значимость.
Исследование данной проблематики имеет большую внутритеоретическую ценность, т.к. рассмотрение антропологических идей православной культуры зачастую проводилось на уровне абстрактно-схоластического «теоретизирования». В то время как детальное изучение проблемы человека в русле подлинных оригинальных текстов патристики дает возможность добиться заметного приращения смысловых и содержательных напластований проблемы, обосновывает новую систему отсчета ценностных ориентаций человека, смысложизненных реалий, практических средств укоренения «потерянного» современного поколения в бытии.
Обращение к проблеме человека, сформированной в православной культурной парадигме, должно послужить сближению исторического рассмотрения сущности человека в светской науке и ею религиозного видения, поскольку философско-культурологический анализ греко-византийского богословия подрывает достаточно распространенное воззрение о несовместимости этих двух точек зрения. Православное учение о человеке, как одна из первых форм философской антропологии, своими лучшими идеями создает определенную нейтральную «нишу», состоящую из норм морали, духовных ценностей, религиозных нравственных установок, имеющих общекультурное значение; вводит в дискурс современной отечественной культуры те ненреходящие-ценности, которые были ранее отвергнуты.
Акцентируя внимание на культурологический аспект православной антропологии, следует отметить, что святоотеческие творения, по мнению автора, имеют огромный духовНо-энергийный потенциал интеллектуальной мысли человечества. Ведь искусственно возведенный разрыв между собственно
победу духа над плотью, поставило своей основной эстетической задачей воплощение в художественном образе трансцендентной идеи. Сенсуалистическая, чувственная эстетика античности не отвечала уже запросам православной церкви и формирующейся под ее влиянием культуры и была вытеснена спиритуалистическими идеалами средневековья.
Нравственная и духовная ориентация христианского учения заставила его теоретиков осторожно относиться; к материальной красоте, как возбудителю чувственных влечений и плотских наслаждений. В творениях святых отцов и подвижников монашества мы увидим даже резко негативное отношение к материальной культуре как «прибежищу дьявола», низвергающей человека в пучину греха. Мыслители-христиане осознали себя приверженцами духовного и пытались в других людях разбудить воспоминания об истинных духовных радостях и наслаждениях. Великий подвижник Макарий Египетский образно описал в своих творениях картину конечного, чувственного и духовного вечного наслаждения и блаженства. Постановка духовного неутилитарного наслаждения в качестве основного идеала человеческого бытия привела христианство к эстетизации культуры, к сакрализации некоторых эстетических феноменов.
Глубокий спиритуализм эстетических воззрений аристократического общества не увел, однако, искусство Византии окончательно в мир голой абстракции. В отличие от мусульманского Востока, где примат духовного начала над плотским привел к господству в изобразительном искусстве геометризма и орнаментальных форм, вытеснивших изображение человека, в искусстве Византии человек остался в центре художественного творчества. Человеческая фигура выступала в византийской живописи носителем основных художественных идей, что повлияло на формирование устойчивого канона в создании образа человека. Если языческий мир воспевал в нем телесную красоту, то византийское искусство прославляло его душевное величие и аскетическую чистоту'.