Культурно-историческая преемственность традиций шаманизма в Агинском бурятском автономном округе, 1991-2001 гг.

• Автор: Будажапов, Зоригто Цыбенович
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Улан-Удэ
• Количество страниц: 145 с. : ил

Содержание
ВВЕДЕНИЕ
Глава I. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ТРАДИЦИЙ ШАМАНИЗМА В АГИНСКОМ БУРЯТСКОМ АВТОНОМНОМ ОКРУГЕ (АБАО)

§ 1. Значение повседневной обрядности в народной культовой практике

§2. Преемственность шаманской практики (наследственность и

социокультурная среда)

§ 3. Шаман (боо, удган) как личность. Обряд инициации

§ 4. Новации и инновации в культовой практике агинских шаманов

Глава П. ШАМАНСТВО В СОВРЕМЕННОЙ ТРАДИЦИОННОЙ

КУЛЬТУРЕ АГИНСКИХ БУРЯТ

§ 1. Биография шаманов как источник изучения современного
шаманства
§ 2. Шаманское сообщество агинских бурят
§ 3. Современный шаманский фольклор агинских бурят
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИМЕЧАНИЯ
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
ПРИЛОЖЕНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
В переломные эпохи, характеризующиеся резкими изменениями условий жизни, утратой идеалов и социальных ориентиров, человечество обращается к идеалам прошлого, видя в них эффективно функционировавший способ объяснения окружающего мира, положительный опыт выживания и самосохранения. В связи с вышесказанным процесс активизации шаманской обрядности, появление в последнее десятилетие прослойки шаманов новой генерации и шаманствующих личностей на территории Агинского бурятского автономного округа представляется закономерным явлением. Оно требует описания, изучения с учётом новых подходов в понимании значимости данного феномена в духовной культуре бурятского народа.
До недавнего времени существовало стойкое убеждение, что шаманизм среди агинских бурят имеет место в виде отдельных культов ламаи-зированной обрядности с тенденцией к полной ассимиляции их в буддийском вероучении. Но практика жизни наглядно свидетельствует, что наряду с возрождением буддизма в глубинах бурятского социума актуализируется шаманский слой представлений, и агинские буряты не составляют в этом исключения.
Актуальность диссертационного исследования определяется необходимостью осмысления процесса активизации шаманизма на территории Агинского бурятского автономного округа, протекающего в многообразии традиционных и инновационных процессов в рамках рассматриваемого хронологического периода - 1990-2000 гг.
Изучение шаманизма в народной культуре агинских бурят представляется актуальным в свете новых подходов к истории и культуре, разрабатываемых в мировой исторической и культурной антропологий последнего двадцатилетия, исследующей разнообразные культурные феномены сквозь призму «долгого времени» (Хайзинга, Ф. Арне и др.) с одной стороны, а с другой - отдающей предпочтение исследованию малых групп социума и
явлений обыденности, протекающих в жизни конкретных небольших групп социума (История ментальностей. 1996. с.24). Попытка исследования шаманизма в народной культуре агинских бурят представляется тем более обоснованной, что сама специфика генезиса бурятского народа как целого исторически складывалась в форме этнотерриторальных общностей, что типично для народов Востока и скотоводческих народов в частности. Таким образом, общенациональное в традиционной культуре бурят представлено традицией сосуществования автономных этнических субкультур (этнотерриториальных единиц народа) и укоренено в длительном периоде истории.
В этой связи представляется, что родоплеменные традиции необходимо рассматривать не как исключительно признак формационной отсталости, а как способ исторического бытия этноса, народа, формировавшегося на безбрежных пространствах Центральной Азии в условиях экстенсивного скотоводства в острой борьбе за выживание, как характерный механизм передачи исторической памяти (в фольклорном наследии этноса: эпосе, улигерах, народной поэзии, песнях), и как способ поддержки генетического здоровья и долголетия народа.
Традиция обычно не рефлексируется самим народом и в целом остаётся иррациональной. Однако момент современного «всплеска» идей и культов шаманизма позволяет заметить тенденцию рационализации традиции. Во-первых, еще недавно шаманизм присутствовал в народной культуре в скрытой, латентной форме и если и осознавался самими носителями, то, как нечто вплетённое в традицию и неотъемлемое от неё. Теперь же в самом народе происходит активное переосмысление места и роли шаманизма (буддизма) в национальной культуре. И хотя ответ не сформирован однозначно, но налицо сама «постановка проблемы».
На первый, привычный взгляд можно объяснить актуализацию шаманской обрядности, инициаций возвратом в прошлое. Однако сколько бы архаичными не представлялись процессы возрождения шаманизма на тер-

ку предстояло самостоятельно выработать новые стереотипы и нормы поведения. Этот период оказался для шаманов плодотворным для развития творческих возможностей на путях поиска самого себя.
Социальный кризис привел к становлению целого ряда шаманствующих личностей. Кризисные состояния личности, считают психологи, обусловлены сенсуалистским типом личности и деятельным характером отношения к миру.
В условиях традиционного, этнического общества обычаи и традиции являются стереотипами устойчивой социализации личности. Индивидуальность, индивидуальные потребности и интересы подчиняются одной цели - сохранению стабильности, устойчивости этнической общности. В этих условиях становление психической зрелости шаманствующей личности является единственно возможной альтернативой выхода личности из системы общепризнанных форм социализации. Это своего рода общественная и традиционная санкция на развитие индивидуальности будущей шаманствующей личности внутри традиционной этнической культуры. Нестандартные, творческие личности, бунтари традиционной среды приобретают таким образом, этнически обусловленные средства санкционирования и выведения потенциальной энергии в социальное русло.
Наступление шаманского кризиса описано Мирче Элиаде: «начинаются болезни, припадки, сновидения и галлюцинации, быстро определяющие будущую карьеру избранника. Иногда нет явной болезни, происходят постепенные изменения в поведении. Избранник становится задумчивым, ищет уединения, подолгу спит, кажется рассеянным, видит пророческие сны, иногда у него бывают припадки. ... это первые признаки мистического призвания, одинаковые во всех религиях и очень хорошо всем знакомые» (Элиаде, 1998, с. 146). В бурятской шаманской мифологии это явление известно под названием «шаманской болезни» («одержимый духом», «побеждаемый духом», «ощущающий давление духа»).