Художественная картина мира А. П. Чехова в культурном контексте рубежей веков

• Автор: Старшова, Анна Петровна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Ярославль
• Количество страниц: 177 с.

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. «ДУХ ВРЕМЕНИ» В ДРАМЕ А. П. ЧЕХОВА И В ДРАМЕ ЕГО ЗАПАДНЫХ
СОВРЕМЕННИКОВ
1.1. МИРОВАЯ ВОЛЯ И МИРОВАЯ ДУША В ТЕОРИЯХ ЗАПАДНЫХ И РУССКИХ ФИЛОСОФОВ ХЗХ-НАЧАЛА XX ВЕКА
1.2. КАТЕГОРИЯ «А Т М О С Ф Е Р Ы» В ДРАМЕ А П. ЧЕХОВА И В ДРАМЕ ЕГО ЗАПАДНЫХ СОВРЕМЕННИКОВ
1.3. КАТЕГОРИЯ «X А Р А К Т Е Р А» В ДРАМЕ А. П ЧЕХОВА И В ДРАМЕ ЕГО ЗАПАДНЫХ СОВРЕМЕННИКОВ
ГЛАВА 2. ЧЕХОВСКИЙ ДИСКУРС РУССКОЙ ДРАМАТУРГИИ РУБЕЖА ХХ-ХХ1 ВЕКОВ
2. 1. КАТЕГОРИЯ «АТМОСФЕРЫ» В РУССКОЙ ДРАМАТУРГИИ КОНЦА XX ВЕКА
2. 2. КАТЕГОРИЯ «ХАРАКТЕРА> В РУССКОЙ ДРАМАТУРГИИ КОНЦА XX ВЕКА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ.
ВВЕДЕНИЕ

Чехова принято называть «Шекспиром 20 века». Действительно, его драматургия - подобно шекспировской - сыграла в истории мирового искусства поворотную роль. Родившаяся в России на рубеже XIX-XX веков, она сформировала новаторскую художественную систему, которая определила пути будущего развития драматургии и театра всего мира.
Об уникальности и неповторимости Чехова как драматурга утверждал его младший современник А. Блок: «В драме он sui generis (лат. «родоначальник»), у него, по-видимому, нет предшественников, как и заметных последователей» (138, с. 31). Тем не менее, Чехова принято называть представителем «новой драмы»; «представителем», а не родоначальником.
«Новая драма» как театральная система, сложившаяся в конце XIX - начале XX столетия, предъявила театру широкую программу коренных перемен. Никакие святыни не признавались. На севере и в центре Европы Г. Ибсен, А. Стриндберг, М. Метерлинк жестоко ломали раздражавшие их театральные традиции. Однако сценическое воплощение далеко не всегда было адекватным, впрочем, подчас ему и вовсе не суждено было осуществиться. Завершающее XIX век десятилетие - это не только период энергичного подъёма европейской драмы в целом, это также время чрезвычайно ярких художественных индивидуальностей. В творчестве Чехова и его последователей русская драма ломает национальные перегородки и начинает играть решающую роль в развитии мировой драматургии и театра.
Актуальность исследования
Тему человека и среды, заботу о деталях, обстановке, костюмах, гриме и многое другое - всё это предложила театру «новая драма». Появились такие художественные категории, как «подтекст», «настроение», новое понимание

героя драмы, ощущение нерасторжимых, хотя и не всегда осознанных, связей между персонажами, «контакт» предмета с человеческой привычкой, психологией, душевным состоянием, связь прошлого с настоящим и настоящего с будущим. Разные школы и течения считают, что именно им принадлежит приоритет в открытии и разработке этих тем.
Восприятие и эстетическое переосмысление информации о мире и времени у каждой творческой личности обусловлено социально-исторической ситуацией, которая была похожей у многих драматургов, а также - индивидуальными особенностями, отражающими их национальную картину мира.
Научная традиция не отрицает связь чеховского новаторства с европейской драмой конца XIX - начала XX веков, но и не занимается системой доказательств. Чеховская всемирность приняла характер аксиомы. Отсюда особую актуальность приобретает решение вопроса о том, какое место занимает чеховская драма в общем процессе развития драматургии и театра его времени и всего последующего столетия.
Без самого тщательного исследования имманентного бытия чеховской драмы в эпоху её формирования не объяснить специфику влияния Чехова на современное нам искусство. С одной стороны, Чехов неотрывен от русской почвы, от специфического русского гуманизма и реализма. Круг проблем, художественная картина мира чеховских пьес - всё это очень русское. С другой стороны, общность поэтики и проблематики чеховских и западных драм несомненна и не имеет национальных границ: она вызвана самим духом времени.
XX век совершенно справедливо называют именем А. П. Чехова, говоря о его гениальности и всемирности. Имеется в виду не только взаимодействие русского драматурга с мировым искусством, но и ощущения людей, которые сквозь призму творчества Чехова пытаются понять своеобразие атмосферы собственной эпохи. Интерес к Чехову в последнее время сильно возрос, видимо, ретроспективно, под воздействием атмосферы очередного рубежа ве-

стей и интересов, а важно осуществление себя через другого, завоевание приязни другого, возможность распахнуть душу и вместе победить мертвенность одиночества.
В пьесах Чехова герои образуют «группу лиц», «объединенных общностью исторической судьбы, общностью психологического и душевного склада» (88, с. 242). Индивидуальности у Чехова расплываются в группу лиц без композиционного центра, где каждый связан с другим и в то же время существует сам по себе. Эго новое качество Вяч. Иванов (по аналогии с термином С. Соловьёва) определил как «соборность». Стремление к образованию некой «чеховской группы лиц» объясняется и тем, что «Россия жила слишком природной, слишком родовой, недостаточно личной жизнью» (33, с. 18). В этой общности людей действует закон «цепной реакции», когда с человека не снимается ответственность за судьбу другого, а наоборот возлагается. Поиски смысла жизни - призвание каждого (не «сверхчеловек», а «сверхчеловечество», если пользоваться терминологией Ницше).
Чеховские герои выражают русский менталитет в его «неакгивности». Если вспомним рассуждения Бердяева, то станет понятно, почему у русского драматурга действует закон не «выталкивания», а «вытеснения». «В русской истории не было рыцарства, мужественного начала. В русской стихии есть какое-то бескорыстие, жертвенность, неведомые западным народам. Рыцарство куёт чувство личного достоинства и чести. Этого личного закала не создала русская история. В русском человеке есть мягкотелость, в русском лице нет вырезанного и выточенного профиля» (там же, с. 8).
Так вырисовывается ещё один возможный принцип для сопоставления Мировой Воли и Мировой Души:
«Прямолинейность честность» и «святость мягкость»