Репрезентация европейского культурного сознания в кинематографе последней трети XX века

• Автор: Самутина, Наталья Владимировна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 228 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава 1. Образы Европы в кинематографе 1990-х.
1. Европейская проблема в дискуссиях 1990-х
2. Миф о «Прекрасной Европе»
3. Другая Европа
Глава 2. Европейское кино и «европейское» в кино.
1. Авторский интеллектуальный кинематограф как европейская идея
2. «Европейский опыт»: сумма кинематографических понятий
§ 1. Ингмар Бергман. Индивидуальная личность
§ 2. Тео Ангелопулос. Прошлое, память, истоки
§ 3. Вернер Херцог и Райнер Вернер Фассбиндер. Европейский человек:
упражнения в антропологии
§ 4. Питер Гринуэй. Западно-восточный синтез
§ 5. Педро Альмодовар. Европейский постмодернизм
Заключение
Список источников и литературы
Приложение 1. Краткое описание основного кинематографического материала Приложение 2. Перечень всех фильмов, упомянутых в тексте работы

Введение.
1. Проблематика, задачи, методология работы.
Работа исследователя культуры редко бывает легкой, к каким бы временам и пространствам он ни обращался. Вопросы отбора и надежности источников, границ применения избранного метода, герменевтического круга при чтении любого культурного текста не могут остаться неразрешенными в рамках предпринятого исследования, вне зависимости от степени изученности вопроса и отдаленности изучаемого времени. И все же тот, кто решил посвятить свою работу современности, оказывается в особенно сложном положении. Ему приходится говорить не о прошлом, путь к которому лежит по широким ступеням академических трудов, а о своем собственном времени, о мозаике разрозненных фактов, смысл которых чаще всего неоднозначен, а ценность неясна. Из множества противоречащих друг другу тенденций необходимо выбрать и описать наиболее важные; имеющиеся ответы на сложные вопросы современности классифицировать по степени если не убедительности, то аргументированности и наибольшей встречаемости - словом, речь идет об установлении на уровне исследования иерархии в неиерархическом пока пространстве. Проблемы корректности установления этой .иерархии - то есть проблемы методологии исследования, языков описания и их соответствия материалу практически неизбежно выходят в такой работе на первое место и определяют ее ценность или неудачу в значительно большей степени, чем количество нового знания, добытого об объекте.
Но, несмотря на указанные сложности, исследование современности привлекло нас многообразием научных возможностей (не говоря об идеологической и этической необходимости осмысления того, в чем ты поневоле принимаешь участие). Оно позволяет уловить рождающийся культурный смысл в его становлении, зафиксировать те моменты возникновения различия, которые являются определяющими в процессе создания значений. Выбирая предмет анализа и пытаясь создать очередное «непротиворечивое описание» соответствующего культурного поля, исследователь современной культуры существует в сложном равновесии между свободой и ответственностью: свободой задать параметры работы, свободой пересоздавать иерархии, сополагать различные культурные факты - и ответственностью за корректность, системность, непротиворечивость этого описания, ответственностью за соблюдение им же

установленных правил. Стремление к соблюдению этого равновесия стало одним из основных методологических усилий нашей работы.
Актуальность исследования определяется нашим представлением о наиболее важных, наиболее дискутируемых проблемах современной культуры. В центре нашей работы оказывается проблема Европы - проблема, обретшая в 90-е годы XX века принципиально новое звучание. Прямой или косвенной речью о Европе и «европейском» проникнута большая часть философских концепций, культурных исследований и общественно-политических штудий конца XX века. «Прямой речью» в данном случае оказываются, во-первых, непосредственные дискуссии о будущем европейского единства. Они заполнили западную интеллектуальную публицистику девяностых годов в связи с процессами политического и экономического объединения Европы (закрепленного Маастрихтским договором (1992) о создании Европейского сообщества), которые сильно нуждались в активном наполнении культурными смыслами. Во-вторых, проблематика европейского вышла на первый план в ряде культурнофилософских текстов второй половины XX века. Особенно это касается дискуссии в координатах «модерн-постмодерн», вызванной работой М.Хоркхаймера и Т.Адорно «Диалектика просвещения», а также сформированной французскими постструктуралистами и американскими деконструктивистами парадигмы мультикультурных, анти-логоцентрических (и, явно или подспудно, анти-европейских в традиционном понимании) исследований. Специфика этой дискуссионной ситуации выразилась в том, что рассуждения о Европе и европейском чаще всего выходили за пределы собственно европейской судьбы и распространялись на судьбу классической культуры вообще, с приписыванием ей специфики европейских мыслительных процедур, способов организации научной деятельности и т. д.
«Косвенно» речь шла о Европе всегда, когда она шла о проблемах мультику льтурализма, или когда с помощью категории Другого проблематизировались предпосылки европейского мышления и социального поведения и шел поиск путей диалога или примирения: примирения «европейского» с Другим. В этом смысле исследование того, какие наборы аргументов, какие мыслительные ходы и - в случае с кинематографом -аудиовизуальные решения описывают и представляют «Европу» и «европейское» в приближенном к нам (но уже оставшемся в прошлом вместе с XX веком)

историко-культурную. У Европы нет четких географических границ, и различные страны в разное время считались или не считались ее частью. Европа не только отличается исключительной этнической пестротой, но и стала за последние полстолетия местом массовых миграций, по мнению многих мыслителей, существенно “размывающих” даже самые общие этнические основы. По удачному выражению Умберто Эко, “Третий мир стучится в двери Европы и входит в них, даже когда Европа не согласна пускать. ... в следующем тысячелетии...Европа превратится в многорасовый, или, если предпочитаете, в многоцветный континент”.20 Основной характеристикой массовых миграций Умберто Эко считает полное нежелание этнических групп ассимилироваться и вообще особенно приспосабливаться к культурно-правовым требованиям «цивилизованной Европы». Наконец, сама возможность говорить о культурной идентичности, объединяющей французов, англичан и немцев, читающих разные книги на разных языках, кажется некоторым исследователям недопустимой натяжкой (англичанам более недопустимой, чем французам, и французам более недопустимой, чем немцам).
Активнее всего наличие европейской идентичности у граждан европейских стран склонны отрицать сторонники национальной государственности. Действительно, концепция Европейского Сообщества подразумевает постепенный «обход», по выражению Дени де Ружмона, государственного уровня с двух сторон за счет “Европы регионов” и верхних (по мысли многих, федеральных) общеевропейских структур, развитие более мелких национальных или даже просто региональных идентификаций вместе с развитием европейской идентичности. «Европейская интеграция и региональные движения тесно переплелись. При этом регионалисты часто ведут себя очень дружественно по отношению к объединенной Европе, потому что ждут от нее поддержки в борьбе против централизации в своем собственном национальном государстве».21 Подобный проект стремился если не отразить, то ускорить наступление новой политической реальности. В него закладывалось уменьшение влияния национального фактора (понимаемого как созданная в прошлом веке и ограничивающая развитие система обособленных полувраждебных национальных
19Кае1Ые Hartmut. The History of European Consciousness. - C. 55.
20 Эко У. Миграции, терпимость и нестерпимое // Пять эссе на темы этики. - Спб, 1998. -С.79.