Мотивы "проверки" и "испытания" в постсоветской культуре : На материале кинематографа 1990-х годов

• Автор: Лидерман, Юлия Геннадиевна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 162 с.

Глава 1. «Трудовые будни» в советском кинематографе - время подвига
советского человека
§ 1. Проект трудового самоопределения советской культуры
§ 2. Метафоры труда. Поиск признаков уникальности предназначения советского
человека
§ 3. Трансформации темы «Труд» в кинематографе 1990 -х
Глава 2. Представление войны советским кинематографом. Героические
будни советского человека
§ 1. Значение сюжетов о войне для советской культуры. Быт. Праздник. Порядок
§ 2. Представление о человеке, складывающееся в сюжетах о войне
§ 3. Значение "воспоминаний о войне" для советского
и постсоветского кинематографа
Глава 3. "История любви" в советском кинематографе. Испытание любовыо
§ 1. Любовные сюжеты и возможности исследования идей "субъективности" в
культуре
§ 2. Пространства, действия и язык любовных сцен, их интерпретация в истории "советского кинематографа" от кинематографа 1930 - х до
кинематографа "оттепели"
§ 3. Любовь - сюжет воспоминаний
Заключение
Список источников и литературы

Тема диссертации - изучение представлений о «прошлом» в массовой культуре 1990-х годов. Поскольку, процесс (ре)конструкции прошлого в современном обществе задает горизонт предельных ценностных значений национальной культуры: характер понимания основных событий истории, качества
национального характера, набор авторитетных исторических персонажей, предпочтительные образцы социального поведения, нам представляется, что изучение картин «прошлого» является необходимой ступенью в процессе осмысления современности, ее участников, тенденций, и символического репертуара ее организующих.
Актуальность исследования.
Острая потребность в изучении процессов коллективной памяти и в частности образной системы, сюжетики, тематики ретро-кинематографа, представляющего картины ближайшего прошлого вызвана с кризисом национальной идентичности, связанным с трансформацией советского и постсоветского2 общества на протяжении последних полутора десятилетий. В изучении способов репрезентации воспоминаний о ближайшем прошлом, нас
1 Процессы коллективной идентификации как коллективного воспоминания предлагает рассматривать традиция изучения культурной памяти, представленная например, Яном и Алэидой Ассманн. Основания отождествления этих процессов изложены в кн: Assman J. Das kulturelle Gedächtnis: Schrift, Erinnerung und politische Identität in frühen Hochkulturcn. -München: Deck, 1999
2 Проблематика кризиса идентичности в постсоветской России широко представлена в работах российских политологов, историков, социологов в 1990-е годы. Левада Ю. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. - Московская школа политических исследований, 2000. С. 391-530., Геополитическое положение России: представления и реальность. Под редакцией В. А. Колосова. - М.: Арт-Курьер, 2000. С. 267-301.

прежде всего интересует образ человека «советского прошлого». Именно представление о человеке прошлого, антропологический портрет «советского человека», появляющийся в результате анализа кинематографической продукции 1990-х годов позволяет увидеть состав представлений о себе, о ценностных пределах художественных элит, участвующих в современном российском культурном процессе. Анализ диалога современной художественной элиты с традициями и канонами «прошлого», который позволяет увидеть себя в кинематографических референциях современного массового кинематографа, в структуре современного героя, в жанровом составе кинематографической продукции могут служить параметрами для описания структур самоопределения современных российских элит. Мы предполагаем, что диссертационное исследование, посвященное конструированию портрета современной российской художественной элиты на основе анализа образов и структур (реконструкции прошлого в массовом кинематографе 1990-х годов, может быть вписано в ряд других текстов научного, публицистического, художественного характера, занятых проблемами возможностей понимания и интерпретации современной культурной ситуации в России.
В современном обществе, процесс (ре)конструкции прошлого, конституирующий основные события коллективной истории, ценные качества национального характера, авторитетные фигуры, предпочтительные типы взаимодействия не различим с процессами коллективной идентификации. Метафоры социального устройства в разговорах о прошлом, демонстрируют ландшафты или пространства предельных значений, сакральную топографию, предлагаемую интеллектуальными и художественными элитами в рамках того или иного социального института3.
3 О взаимодействии представлений и способов мышления элит и массового сознания см. напр. Левада ІО. Элита и масса - проблема национальной элиты/ От мнений к пониаманию. Социологические очерки. 1993-2000. - М.: Московская школа политических исследований,

Труд (1), выраженный в изображении повторяющихся
движений тяжелой работы, является одним из основных мотивов вплоть до конца 1950-х гг. и представляет тему труда вообще, но, как мы уже говорили, он меняется, расширяя свою конструкцию новыми сюжетами. Выработанный ресурс по представлению человека, как организма, способного к многократному повторению тяжелых усилий на благо общего дела, будет дополнен появлением стахановской темы, тривиализирующейся позже в разговорах о выполнении и перевыполнении плана на 100, 200 и более процентов. Количественное увеличение показателей - вот развитие идеи труда (1) (см. «Светлый путь»(1940 г.), «Большая семья» (1954 г.), «Добровольцы»(1958 г.). Без труда (1) к началу 40-х гг. кинематографу сложно представить и охарактеризовать главного лирического героя (см. «Неподдающиеся» (1959 г.), «Моя Любовь» (1940 г.)). К примеру, в комедии «Моя любовь» есть диалог, указывающий на полное замещение характеристики героя плановыми показателями:
Пожилой человек (мастер цеха), обращаясь к женщине (своей матери) на лавке в парке:
Он: Вы обратили внимание, кто сейчас прошел? 1000% плана прошли.
Она: Ну, ты ври, ври да не завирайся, 1000%.
Он: Да, да, У Шуры Бондаренко 375%, да у Гриши с Лешкой по 315%.. Сколько
получится? 1000%
Идея визуализации труда как монотонного могла быть использована только однократно, поскольку эта техника репрезентации теряла свой экспрессивный характер и оборачивалась неизбежной рутинизацией труда, разрушительной для поэтического тона и возвышающего характера конструкций действительности. Она таила в себе опасность превращения работы в тяжелый и как бы бессмысленный труд полу-людей - полу-животных, что было совершенно недопустимым с точки зрения коммунистической ортодоксии. Поэтому вскоре возобладала трактовка труда как «боя», как «испытания». И тут возникает