Музыка в контексте культурной картины мира

• Автор: Рыжкова-Дудонова, Татьяна Александровна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 196 с.

Глава I. МУЗЫКА КАК ОБРАЗ И СПОСОБ БЫТИЯ МИРА
§1. Музыка и культурная картина мира
§2. Культурный статус музыки
§3. Метафизика звука: музыка в культурной традиции суфизма
ГЛАВА II. МУЗЫКА В КОНТЕКСТЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ
§1.Звучащая гармония универсума
§2.Музыка как коммуникация
§З.В поисках ускользающих смыслов
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
Актуальность исследования. Современное развитие социума столкнулось со сложной проблемой утраты традиционных оснований европейского мелоса, что привело, с одной стороны, к тотальному упрощению музыкальной культуры и музыкального языка, к тому, что музыка утратила самостоятельный культурный статус и стала лишь фоном повседневного бытия, а с другой, — к чрезвычайно широкому толкованию самого понятия «музыкальное». Потеря ясности относительно сущности, природы и значения музыки в рамках модернистского и постмодернистского культурного контекста и культурологического дискурса способствовала утрате чётких представлений о том, что вообще понимать под музыкой, что можно относить к музыкальной культуре, музыкальному семиозису, а что — нет. Итогом данного положения стало развитие двух тенденций. Первая связана с резким расширением границ музыкального и с утверждением тотальности музыки в рамках современной культуры. Вторая сопряжена с жёстким ограничением музыкального сферой элитарного: музыка принимает характер замкнутой на себя мелосферы, оценка которой подчиняется только личным пристрастиям и изощрённому эстетическому вкусу. В любом случае музыка оценивается в современном обществе вне учёта её мировоззренческого потенциала, что приводит к полному игнорированию фундаментальных основ её культурного бытия.
Девальвация музыки сопровождается её вымыванием из сферы культурного обмена. Как справедливо отмечает Елена Образцова: «Несколько поколений, следующих за нашим, погибли для классики безвозвратно. Это государственное преступление» 1 . Беспрецедентное
' Образцова Е. Уроки пения // Итоги. 18 января 2005. С. 49.

понижение уровня музыкальной компетентности в современном обществе требует глубокого и разностороннего исследования места и роли музыки в культурной картине мира, факторов динамики её культурного статуса, её значения в развитии инкультурационных и аккультурационных процессов в современном социуме.
Изучение смыслообразующего значения музыки позволяет рассматривать её в пространстве актуализации определённого звукового поля («мелосферы») в рамках той или иной культуры. Это даёт возможность исследовать музыку как живой, развивающийся в историко-культурном контексте процесс, оказывающий непосредственное и опосредованное влияние на формирование определённого типа культурного субъекта — реципиента. С данной точки зрения, изучение музыки в тесном сопряжении с культурной картиной мира может способствовать выработке адекватных корректирующих и креативноориентированных художественных практик, дающих толчок целенаправленному развитию перцептивных, интерпретативных, рефлексивных, проективных навыков в области современной «мелосферы».
Степень разработанности проблемы. Музыка — чрезвычайно сложный феномен, имеющий вековую историю развития. Как и многие другие явления культуры, она допускает различные толкования и подходы к своему объяснению. Лучше всего разработан эстетический анализ музыки, когда она изучается в виде особого искусства, специфической художественной практики. Такой подход представлен в работах Т. Адорно, А. Моля, А.Ф. Лосева, М. Лори, A.A. Адамяна, Э.В. Ильенкова, М.С. Кагана, В.Г. Лукьянова, В.П. Матониса, С.Т. Махлиной, Г.А. Орлова, С.Х. Раппопорта, В.В. Селиванова, М.С. Уварова, А.А. Фарбштейна, Т.В. Чередниченко, В.П. Шестакова, П.А. Флоренского, Н. Гартмана, К. Дальхауза, Д. Золтан, Р. Ингардена, Д. Лукача, X. Эггебрехта.

подчеркивали субъективно-интимный характер музыки, ее элитарность и аристократизм, связанный с отражением «истории личности», истории внутренних переживаний становящейся индивидуальности, «испытывающей боль и восторг своего бытия»1.
Последовательно проведенная в рамках европейской культурной традиции, данная установка привела к отрицанию гносеологической, социальной, воспитательной функций музыкального искусства, к толкованию музыки как произвольного сочетания звуков, лишенных какого-либо объективного содержания, изобразительных или программных аналогов и ассоциаций. Музыка отождествлялась со средством спонтанного индивидуального самовыражения, превращаясь в принципиально неконвертируемый, неконвенциональный феномен.
Сходный подход характерен и для современных постмодернистских художественных практик, где культурные и эстетические грани между миром и музыкой, композитором, исполнителем и публикой совершенно утрачиваются, а эстетическая дистанция размывается и исчезает. Критерием культурного статуса музыки в данном контексте становится наиболее полное совпадение («резонанс») подобранных музыкальных средств самовыражения музыканта с накалом его внутренних переживаний, аффектов, страстей, или же отсутствие такового (в последнем случае говорят о «белой музыке», выражающей «отсутствие присутствия» и выступающей как одна сплошная музыкальная пауза). Такая музыка не может быть закодирована средствами культуры, она мультипликативна и сиюминутна. Ее нельзя воспроизвести, передать во времени и пространстве для последующей интерпретации. Более того, целью такой музыки не является индуцирование эмоций, поэтому она не предполагает слушателей, а реализуется как экзистенциональный акт
1 История европейской музыки XIX века. М., 2002. С. 101.