Анархизм-универсализм в контексте русской "космической парадигмы" начала XX века

• Автор: Аролович, Амалия Викторовна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 163 с. : ил.

I. РЕАЛИЗАЦИЯ «КОСМИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ» В КУЛЬТУРНОФИЛОСОФСКИХ ЯВЛЕНИЯХ В РОССИИ НАЧАЛА XX ВЕКА
1.1 Философско-культурологическое понятие «космической парадигмы»
1.2 «Космическая парадигма» в русском искусстве
1.2.1 Живопись
1.2.2 Музыка
1.2.3 Балет
1.3 «Космическая парадигма» в русской литературе
1.3.1 Поэзия
1.3.2 Проза
1.4 «Космическая парадигма» в русской философии
1.4.1 Научно-естественный космизм («классическая» философия космизма)
1.4.2 Религиозный космизм (религиозные учения, мистицизм)
1.4.3 Антропологический космизм (антропософия)
1.4.4 Социокультурный космизм (анархизм-универсализм: пананархизм
и анархизм-биокосмизм)
II. ДВИЖЕНИЕ АНАРХИЗМА-БИОКОСМИЗМА
2.1 Философско-культурологический аспект анархизма-биокосмизма
2.2 Лингво-культурологический аспект анархизма-биокосмизма
2.3 Поэтическое творчество Северной группы Биокосмистов (Имморталистов)
и Комитета Поэзии Биокосмистов
III. ДВИЖЕНИЕ ПАНАНАРХИЗМА
3.1 Философско-культурологический аспект пананархизма
3.2 Лингво-культурологический аспект пананархизма
3.3 Судьба пананархистов
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПРИЛОЖЕНИЯ

Начало XX века явилось как нельзя более благоприятным периодом для активизации творческого поиска и развития идей, занимавших умы передовой русской и мировой общественности того времени. Идеи эти находили отражение в литературе и искусстве, философии и научном знании. Писатели и ученые, мыслители и деятели искусства неизменно задавались так называемыми «вечными философскими вопросами» и старались найти на них ответы. Художественное творчество целых поколений и эпох порой являло собой не что иное, как попытку философского самоопределения отдельно взятого человека в мире окружающей его реальности: природы, космоса, других людей. Нельзя не поставить в этот ряд и факт индивидуальной конечности, который человечество неизбежно пыталось преодолеть на протяжении всей истории своего существования. В своем стремлении порвать эту нить предопределенности, соединяющую его с земным бытием, человек выдвинул идею грядущего освоения космического пространства.
Исскуство, литература и философия во все времена служили для разработки концепций, затрагивающих темы отношений человека и природы, смерти и бессмертия, наконец, предназначения самой человеческой жизни. В этом смысле «космические» умонастроения уходят своими корнями глубоко в прошлое, но именно в начале XX века они породили целый пласт общественного сознания, повлекший за собой появление «космической парадигмы». «Космическая парадигма» символизировала прежде всего определенный образ мышления, который находил отражение в различных областях человеческого знания. Применительно к «космической парадигме» можно говорить о нескольких наиболее существенных сферах ее реализации, в зависимости от чего в самой «космической парадигме» выделяется ряд аспектов. Основными из них принято считать астрономический, литературный и лингвистический. Под астрономическим аспектом «космической парадигмы» понимается комплекс естественно-научных достижений и открытий в области физики и астрономии, которые положили начало современной космонавтике. Литературный аспект «космической парадигмы» раскрывается в творчестве поэтов и писателей, чьи произведения связаны с вопросами реализации «космической парадигмы», будь то в нравственном или технологическом ключе. Лингвистический аспект выделяется в «космической парадигме» на том основании, что в начале XX века сторонниками идей космизма было выдвинуто множество проектов нововведений в области языка. Таким образом, с точки зрения формальной градации, лингвистический
аспект «космической парадигмы» является частью аспекта литературного. Однако в силу масштабности некоторых языковых проектов, предложенных в рамках «космической парадигмы», лингвистический аспект вполне может претендовать на самостоятельную форму реализации «космической парадигмы».
Россия не была единственной страной, где «космическая парадигма» получила широкое распространение. В европейской литературе также активно развивалась тема космических путешествий, которая раскрывалась в фантастическом ключе, но, тем не менее, внесла значительный вклад в историю мировой космической мысли (достаточно вспомнить романы Ж.Верна). Одним из наиболее ярких примеров реализации «космической парадигмы» начала XX века за пределами России является творчество французского кинематографиста Жоржа Мельеса, снявшего в 1902 фильм «Путешествие на Луну» («Le Voyage dans la Lune»). Фантастическая сказка о приключениях астрономов, отправившихся в пушечном снаряде на луну, покорила Европу и Америку и внесла свой вклад в становление «космической парадигмы» как явления общемирового порядка.
Если говорить о традиции непосредственное русского космизма, то здесь следует вспомнить, что начало XX века вскрыло все противоречия, царившие в русском обществе. И крупнейшим толчком к этому послужила революция 1917 года. Молодая советская литература, едва заявив о себе, собрала под свои знамена сторонников новых идеалов. С присущим той эпохе социалистическим размахом с трибун летели лозунги, в которых слышался призыв к всеобщему труду, овладению космическим пространством, борьбе со смертью, коренному преображению мира. Особое значение в это время приобретает поэзия, которая становится проводником передовых идей в массы и несет в себе мощный идеологический заряд. Молодые поэты и писатели, представители как Пролеткульта, так и Серебряного века, одержимы одними и теми же идеалами. Характерно высказывание на эту тему поэта-символиста Валерия Брюсова, который был уверен, что важнейшая задача ближайшего времени - «[...] сознательная организация борьбы человека с природой, которая должна привести к полному торжеству человеческой воли над стихийными силами»1.
Если говорить о влиянии революции 1917 года на традиции русской религиозно-философской мысли, то и здесь мы вновь сталкиваемся с «космической парадигмой». Религиозно-философский подъем, наблюдавшийся в начале XX века, не только не закончился с революцией, а нашел продолжение в новых условиях, чуть
1 См. Семенова С.Г. Преодоление трагедии: «Вечные вопросы» в литературе. - М.: Советский писатель, 1989.-С.265.
философия, позволяющая по-новому осмыслить генезис человеческих чувств и самосознания. Поэзия Пастернака «дышит», природа в ней наполнена жизнью. Вот как обращается поэт к весне в одноименном стихотворении («Весна» или «Весна, я с улицы...») от 1918 г.:
Весна, я с улицы, где тополь удивлен,
Где даль пугается, где дом упасть боится,
Где воздух синь, как узелок с бельем У выписавшегося из больницы.
Где вечер пуст, как прерванный рассказ,
Оставленный звездой без продолженья К недоуменью тысяч шумных глаз,
Бездонных и лишенных выраженья.
Природа у Пастернака одушевленна, ее персонификация отражена во всех сферах человеческой жизни. Процитируем начало стихотворения «Гроза моментальная навек» (1917):
А затем прощалось лето С полустанком. Снявши шапку,
Сто слепящих фотографий Ночью снял на память гром.
Меркла кисть сирени. В это Время он, нарвав охапку Молний, с поля ими трафил Озарить управский дом.
Поэтизация природы в творчестве Пастернака достигает воистину космических масштабов. Зачастую автор пишет от лица природы и придает ее образу целостность и завершенность. Кроме того, поэт нередко обращается к теме бессмертия, без которой немыслима «космическая парадигма», однако бессмертие он не сводит к вопросу о человеке; его поиски бессмертия также касаются всей природы во всех ее проявлениях, как, например, в стихотворении «Сосны» (1941), начало которого мы процитируем:
В траве, меж диких бальзаминов,
Ромашек и лесных купав,
Лежим мы, руки запрокинув