Представления о провинциальном городе в российской культуре XIX - начала XX вв.

• Автор: Ишкин, Борис Сергеевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Челябинск
• Количество страниц: 163 с.

Глава I. Представления о провинциальном городе как объект научного изучения
§ 1. Провинциальный город в контексте социально-гуманитарного знания
§ 2. Культурологический аспект реконструкции представлений о провинциальном городе
Глава II. Становление и развитие представлений о провинциальном городе в культуре России XIX - начала XX вв.
§ 1. Представления о провинциальном городе в условиях национальной российской культуры первой половины XIX ве-

§ 2. Представления о провинциальном городе в российской культуре
1860-1910 гг
Заключение
Использованная литература

Актуальность темы исследования обусловлена следующими обстоятельствами.
Вторая половина XX - начало XXI вв. - время значительно возросшего интереса социально-гуманитарных наук к области представлений, бытующих в культурных сообществах. Способность этих представлений корректировать универсальные социокультурные закономерности, их устойчивость во времени, действенность и взаимная резистентность стали предметом изучения многих дисциплин. Это произошло в силу действия, прежде всего, мировоззренческих сдвигов в современной европейской и мировой культуре, в частности трансформаций глобализационной тенденции; возникновения «постмодернистской чувствительности» (И.П. Ильин), предполагающей позицию релятивизма в отношении различных форм общественного знания, и т.п. Представления личности и коллектива в современном мире все чаще становятся объектом пристального внимания, изучения и целенаправленного манипулирования со стороны различных государственных и гражданских институтов.
Следствием этого стало стремительное увеличение фонда и улучшение качества исследований, посвященных различным вопросам теории и истории этнической, региональной, цивилизационной ментальности; истории массовых представлений, истории «здравого смысла» и т.п. В отношении отечественной культуры проделана значительная работа по выявлению национальной этнической ментальности, реконструкции языческой и средневековой картин мира, преимущественно ее пространственно-временных элементов, религиозных, политико-правовых представлений. Представления последующих периодов истории российской культуры с достаточной полнотой не исследованы не только как нечто целостное, но и во многих отдельных аспектах.
Одним из малоисследованных аспектов постсредневековой картины мира российской культуры остаются представления о провинциальном городе. Региональная культура все более втягивается в поле внимания общественного са-

мосознания (в частности, науки). Ее история, потенциал и возможности для социализации личности, место и функция в жизни культурного целого, мера зависимости от «центра» и границы интерпретации его указаний - этот круг вопросов первенствует в исследовании региональной культуры.
Тема же представлений о региональной культуре, провинции, провинциальном городе в истории российской культуры, напротив, несмотря на сравнительно частое обращение к ней, еще не подверглась полной и детальной научной разработке. Сделанное в этой области, как правило, не обладает достаточной эмпирической базой, не соответствует достижениям методологии анализа представлений и, как следствие, не обладает необходимой степенью достоверности. Господствующие подходы все еще опираются на ставшее уязвимым противопоставление «истинных» и «ложных» форм знаний о мире, которое не позволяет выдерживать масштаб исследования, что в итоге ведет либо к крайне узким и взаимно не согласованным реконструкциям, либо к созданию излишне обобщенной модели представлений, игнорирующей их динамику и разнообразие. В обоих случаях представления о провинции рассматриваются внеисто-рично, что ведет к многочисленным и явным неточностям. Наносимый этим фактом ущерб трудно переоценить: он не только становится источником значительных научных заблуждений, но и является косвенной причиной возможности упущений и ошибок в культурной политике. Последнее подразумевает социально-практическую актуальность исследуемой темы: реализация принципов демократизации и децентрализации, на которых должна быть основана региональная культурная политика федеративного государства, приобретает большую эффективность в случае осведомленности субъектов управления об исторически сложившихся формах представлений о провинции, их генезисе, воздействии на административный курс и общественное сознание. Сведения о восприятии провинциального города в исторической перспективе востребованы органами муниципального и регионального управления, стремящимися создать привлекательный образ города (региона) и сохранить его культурную самобытность.
В свете изложенного становится очевидной неоднозначность ситуации, в которой оказалось изучение представлений о провинциальном городе в культу-

относительно всех объектов или ситуаций, с которыми он связан» [цит. по (243, с. 366)]. После нескольких периодов спада и возрастания интереса, «к концу 1960-ых годов социальная установка прочно закрепилась как основное понятие при объяснении социально-психологических процессов» (243, с. 365). Зарубежные (Г. Оллпорт, К. Ховленд, Л. Фестингер и др.) и отечественные (Д. Узнадзе, Ш. Надирашвили) учёные сделали социальную установку предметом теоретических и опытных исследований. В центре многих из них оказалась структура установки, в которую были включены три компонента: познавательный (когнитивный), аффективный и конативный (поведенческий), т. е. осознание объекта установки, его эмоциональная оценка и действия, на него направленные. В связи с таким описанием структуры установки возникли до сих пор не разрешенные вопросы: 1) являются ли компоненты соположенными или соподчиненными (и в таком случае какой из них доминирует); 2) исчерпывается ли детерминация поведения воздействием когнитивного и аффективного компонентов внутри данной установки или число факторов более велико; 3) какова доля бессознательных процессов в формировании установки; 3) какой материал позволит в максимальной степени приблизиться к пониманию механизма действия установки - вербальные самоотчёты, анализ поведения или другое. Наконец, как отмечают Л. Г .Асмолов, М.А. Ковальчук; П. Н. Шихирев, В. А. Ядов, а также К. Фрейзер (63, с. 41), современные исследования социальной установки менее всего уделяют внимание её социальности. Объяснить это можно по-разному («национальный» американский персонализм, влияние бихевиоризма, когнитивизма и т.д.), но возможность использования этого термина как базового в данной работе потребовала бы существенной коррективы его содержания.
Термин «социальная установка» фигурирует преимущественно в социологическом и социально-психологическом контекстах. В культурологии распространенным обозначением единицы знания носителя культуры о мире является слово «стереотип» социологическом определении стереотипа П. С. Гуревич называет его универсальной, эмоционально окрашенной установкой (209, с. 332)]. На наш взгляд, следует выделить две традиции использования слова в ка-