Культура Китая и Японии: сравнительно-типологический анализ

• Автор: Курмилев, Павел Валерьевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 208 с.

Глава .1, Культурно-религиозные парадигмы китайской и японской ' цивилизации
§ 1. Китай и Япония в основных типологических концепциях культуры
§ 2. Даосизм и синтоизм как изначальные религиозные парадигмы
§ 3. Особенности конфуцианства в Китае и Японии
§ 4. Сравнительный анализ китайского и японского буддизма
• Глава 2. Литературные жанры в культуре Китая и Японии
§ 1. Статус поэтического творчества в традиционной культуре
§ 2. Этический идеал в героическом романе
Глава 3. Визуальное искусство Китая и Японии
' § 1. Принципы традиционной эстетики
§ 2. Образы национальной культуры в китайском и японском кинематографе ...: ;
Заключение
Библиография

Актуальность темы исследования. В наши дни изучение китайской и японской культуры представляет отнюдь не только академический, отстраненно-научный интерес. В современном мире, пронизанном процессами глобализации и модернизации, Дальний Восток занимает особое, уникальное место. В условиях всеобщей модернизации Восток остается оплотом традиции, но не тем косным, омертвевшим, бессмысленно прозябающим организмом, каким цолтора века назад представлялся цинский Китай Н. Я. Данилевскому, не тем оплотом консерватизма и реакции, каким казалась чужеземцам Япония до реставрации- Мэйдзи, а сущностью живой и жизнеспособной, способной к самым активным изменениям, к творчеству, к созданию нового. Причем новое это, с одной стороны, является адекватной реакцией на факторы современности, с другой - уходит корнями в канон, в наследие древности.
Говоря о китайском или японском «чуде», следовало бы иметь в виду, отнюдь не то, что две страны, полтысячи лет сопротивлявшиеся западным влияниям и силою оружия пресекавшие попытки контактов, внезапно, одна в начале. XX в., другая в конце XIX, стряхнули с себя, око вы традиции и «догнали» Запад, словно бы даже соревнуясь с ним в соответствии образцам западной же культуры. Бесспорно и то, что техногенная цивилизация Запада, проникнув на Восток, перестроила складывавшиеся тысячелетиями общественные отношения и изменила многое в культурной сфере. Вместе с тем, преобразования эти затронули по большей части внешние стороны жизни (прежде всего - сферу науки и техники), оказавшись не в силах поколебать • глубинные составляющие культуры - парадигмы, законы, принципы, лежащие в основе человеческого бытия на Востоке. Заимствуя западные достижения, ни Китай, ни Япония не утратили свою самобытность.
Возможно, именно, в этом заключается секрет значимости восточных культур для представителей остального мира. Речь, следует подчеркнуть, идет отнюдь не об элементах внешней экзотики, не о сбереженных остатках

традиционных искусств или ремесел (какие сохранились, например, даже от уничтоженных цивилизаций Мезоамерики), но о способности даже в тех сферах, где налицо замена традиционных форм новыми, западными, сохранить прежние основы.
Не будет преувеличением сказать, что восточная парадигма осталась единственной в мире альтернативой той парадигме, что, являясь в генезисе «западной» или, несколько точнее, европейско-американской, сейчас более заслуживает наименования «общемировой». Во многих отношениях Запад и Восток представляют собою воплощение диаметрально противоположных тенденций. Примером может послужить уже сам факт превращения западноевропейской цивилизации в общемировую. Западноевропейская цивилизация предельно экспансивна, ориентирована. на теоретически бесконечное распространение себя вовне, является, несомненно, мессианской по своим установкам (разумеется, применительно к западной культуре слово «мессианство» следует понимать в отрыве от его изначального религиозного смысла). Культуры же Востока консервативны, обращены внутрь самих себя. Казалось бы, и китайцы, и японцы с глубокой древности и до XIX века включительно полагали своего Императора истинным владыкой всего сущего, себя - единственным культурным народом, а всех остальных - варварами, ютящимися на периферии обитаемого мира. Распространение собственной культуры на варваров, пусть даже и посредством войны и захвата земель, мыслилось и китайцами,, и японцами благодеянием. Казалось бы, такая установка тоже является несомненно мессианской, и что же?.. Все войны, которые велись и Китаем, и Японией, почти не выходили за пределы самих государств. Напротив, Китай, колыбель боевого искусства на Дальнем Востоке, несмотря на свои людские ресурсы и развитость военной науки, многократно завоевывался (киданями, чжурчжэнями, тангутами, монголами, маньчжурами...). И даже японские самураи - идеальный, казалось бы, тип воинов, - на протяжении всей японской истории эффективнее всего воевали против... других самураев, а сталкиваясь с тактикой чуждой и

характерная «безличность» этого памятника. Даже «Чжуан-цзы» и «Ле-цзы», не говоря о более поздних даосских трактатах, в которых мифология, космология, этика и описания ритуальных и мистических практик связаны неразрывно, изобилуют мифопоэтическими образами и художественными приемами. «Даодэцзин», предельно скупой и лаконичный по форме, состоящий словно бы из одного содержания, отличается от них принципиально. ««Дао-дэ цзин» кажется воплощением даосского ощущения, что одухотворенный человек, шэнь жэнь, не- имеет самости, так как эта книга полностью безличностна (Лао-цзы не присутствует в ней) и похожа на голос самой пустоты», писал У. Лэй (160:25).
Для учения «Даодэцзина» в целом характерен «традиционный для китайской философской мысли натурализм и элементы примитивной диалектики (учение о взаимопревращении, взаимообусловленности и взаимопорождении противоположностей)». (160:224). Например: «бытие и небытие порождают друг друга, трудное и легкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся» (5:9), и т. д.
Одна из ключевых категорий в «Даодэцзине» - увэй - «недеяние», т. е. ' «отсутствие произвольной целеполагающей деятельности, противоречащей спонтанной самоестественности (цзы жанъ) Дао, и порожденной и организованной им природы» (160:224). Увэй - категория не столько онтологическая, сколько этическая; принцип увэй характеризует как совершенную личность, так и совершенное общество. «Совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние; осуществляя учение, не прибегает .к словам; вызывая изменения вещей, [он] не осуществляет их сам; создавая, не обладает [тем, что создано]; приводя в движение, не прилагает к этому усилий» (5:9). Этот принцип (создавая, не обладать созданным, приводить в движение, не прикладывая усилий, руководить, не считая себя властелином), называется «глубочайшим дэ» (5:12).
Если в природе, согласно даосизму, естественны все «полярные» явления (день и ночь, смена времен года и т. д.), то в сфере человеческой жизни