Культурное пространство художественного текста: от символа-предела к символу-образу

• Автор: Ивлева, Алина Юрьевна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 344 с.

Содержание
ВВЕДЕНИЕ
Глава I. Многослойность структуры символа
1.1. Символ в культурном пространстве текста
1.2. «Ограниченность» моделей символа
1.3. Феномен двойничества в художественном тексте
как следствие дуализма символа
Выводы по первой главе
ГЛАВА П. Художественная картина мира в вербальном тексте
2.1. Художественная картина мира как философская категория
2.2. Роль художественной картины мира в формировании сюжета
2.3. Визуализация как метод реконструкции символов
Выводы по второй главе
ГЛАВА III. Синтез символизации в триаде «Художник - текст -реципиент»
3.1. Культурное пространство художественного текста и автор
3.2. Культурное пространство художественного текста
и реципиент
3.3. Параллельный мир символов в текстах О. Уайльда
и Дж. Джойса
Выводы по третьей главе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. «Культура ... - это сложно устроенный текст, распадающийся на иерархию «текстов в текстах» и образующий сложное переплетение текстов... Слово «текст» включает в себя этимологию переплетения, толкованием которого возвращаем понятию «текст» его исходное значение»,- писал Ю.М. Лотман [148, С.79]. Действительно, проблемы текста, обсуждаемые философией, культурологией, лингвистикой, литературоведением, психологией, педагогикой, оказываются неразрывно связанными с культурой. Текст вплетен в культурное пространство с одной стороны, а с другой - культурное пространство порождает текст.
Неослабевающий интерес философии к проблемам текста также подпитывается попытками дать ответ отдельными ветвями гуманитарного знания на вечные вопросы, поставленные самим текстом. Проводимые исследования, несмотря на свою глубину, дают, однако, не вполне удовлетворительные результаты: тщательный анализ одной из граней текста обнажает многочисленные методологические недостатки и, безусловно, полученный результат не претендует на универсальность.
В XXI в. представляются наивными попытки интерпретировать текст с точки зрения какой-либо одной отрасли гуманитаристики. Гуманитарные науки накопили огромное количество материала, ввели в научный обиход многие термины, позволили сделать человечеству значительный рывок вперед. Однако на современном этапе развития человеческого общества объективно наблюдается некоторое торможение в развитии гуманитаристики, т.к. гуманитарные науки находятся в поисках новой методологии, которую, по обыкновению, должна предложить философия. В связи с этим современные исследования в области текста доло/сны быть философски ориентированы. Вероятно, осознание гуманитариями сложившейся ситуации повергнет их оппонентов в глубокие размышления по поводу признания за гуманитарным знанием истинной будущности современной науки, а лингвистам, культурологам, психологам и педагогам откроет новые перспективы для дальнейшего совершенствования. Очевидно, что только используя ресурсы

друг друга, работая в содружестве, гуманитарные науки смогут предложить новую парадигму мышления и разрешить многочисленные проблемы культурного и социального порядка.
В центре внимания полемики о проблемах текста как гуманитарного феномена в XXI в. оказывается вопрос раскрытия ресурсов смыслопорождения значения в знаковых макрообразованиях, сопровождающееся признанием недостаточности денотации в качестве основной модели значения. Многочисленные проблемы, порождаемые текстом, связаны с актуализацией им различных модельных ситуаций; с отображением прагматических связей между лингвистическими структурами и социальными действиями в художественном произведении (например, влиянием биографии Художника на создаваемые им символы-образы); с феноменом универсального сюжета, на котором строятся тексты разных культурно-исторических эпох, принадлежащих авторам, относящимся к разным этническим культурам; с уяснением возникновения феномена двойничества художественного произведения. Все эти вопросы, несмотря на то, что они не новы и вот уже несколько веков тревожат умы философов, по-прежнему остаются актуальными и требуют объяснения. Автор предполагает, что все они объединены одной общей темой, суть которой настолько глобальна и многогранна, что может быть интерпретирована по-разному в зависимости от особенностей восприятия исследователем ее граней. Очевидно, что интерпретация в рамках одной из ветвей гуманитаристики, например, лингвистики, обедняет как сам процесс разработки поставленной проблемы, так и полученный результат.
Сведение всех заданных вопросов к теме «текст» представляется наивным, т.к. ни «сеть» генерации значений без цели и без центра, ни опровержение мифа о филиации, ни признание аксиомой невозможности определения и иерархизации лингвистических смыслов текста, не дают нам полного ответа на заданные вопросы.

природной детерминацией субъекта в литературном произведении и творчестве. В своей ранней работе «Нулевая степень письма» философ развивает такое понимание термина «письмо», которое, с одной стороны, опирается на самотождественный национальный язык, в котором фактически растворены типы художественного, научного, религиозного кодов - языков, а с другой - на совершенно недифференцированную область индивидуального, личностного писательского стиля, понимаемого как биологическая детерминация практически любого субъективного литературного действия. Из того, что письмо само по себе не представляется до конца во всех своих ' формах, актуализируемым в каком- либо конкретном, единичном событии, следует, что его частные актуализации связаны с различным набором условий, таких, как, культурные, социальные, или, скажем, политические. Это значит, что письмо, по существу, - способ реализации индивидуального во всеобщем, причем, в таком виде, каждый творческий акт индивида воспринимается социумом как определенное осмысленное усилие, некий продукт творчества, доступный общественному пониманию [16].
Поиски символа привели Барта к Тексту, в котором он и был обретен. Литературное произведение представляет собой некое архитектоническое целое, единство которого определяется однородностью его смысловой интенции, то есть задачей суггестивного внушения реципиенту определенного смысла, представления о действительности - картины мира. Произведение, по мнению Барта, это телеологическая конструкция, возникающая как завершенный продукт, организованный в целях воздействия на адресата, эго сообщение — знак, предназначенное для коммуникации. Бартовский текст — это вся недифференцированная масса культурных смыслов, впитанная произведением, но не вполне подчинившаяся его телеологическому заданию. Символ Барта (или его код) упорядочивает текстовую множественность, делает ее в некоторой мере доступной для аналитической объективации. Барт писал: «то, что мы называем здесь Кодом, - это не реестр и не парадигма, которую следует реконструировать любой ценой; код — это перспектива цитаций, мираж, сотканный из структур; он откуда-то возникает и куда-то исчезает - вот все,