Взаимодействие доказательственной математики и права в процессе рационализации культуры

• Автор: Черемных, Лариса Георгиевна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Тюмень
• Количество страниц: 145 с.

ГЛАВА 1. РАЦИОНАЛИЗМ И КУЛЬТУРА НА РУБЕЖЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ
1.1.Рациональность в культуре как философская проблема
1.2. Место и роль доказательства в рациональной культуре
1.3. Диалогический характер взаимодействия доказательственной
математики и рационального права
ГЛАВА 2. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОЙ МАТЕМАТИКИ И РАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА: ЛОГИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ И ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ
2.1. Формирование диалога доказательственной математики и права
в античной культуре
2.2. Воздействие средневековой рациональности на доказательственную математику и право
2.3. Взаимодействие доказательственной математики и права в Новое время как источник конструктивного характера человеческого мышления
2.4. Проблема доказательства в контексте диалога культур (на примере внедрения идей Западного Просвещения в традиционную отечественную культуру)
Заключение
Библиография

Актуальность темы исследования. Рациональность мысли и действия -одна из основных ценностей, образующих горизонты человеческой истории и культуры. Традиционно критерием научной рациональности являются логика и возникшая на ее основе доказательственная математика; мерилом же человеческого поведения в рациональной культуре выступают мораль и особенно право, где роль доказательства изначально высока.
Как известно, приоритет в постановке проблемы рационализации культуры принадлежит Максу Веберу, который, подвергнув анализу систему базовых понятий античности, пришел к выводу, что европейская рациональность является результатом совпадения нескольких культурных процессов, заключающих в себе рациональное начало. Для Вебера это, в первую очередь, рациональная античная наука, сформировавшаяся на основе математики, и рациональная теория права, которая достигла своей высшей формы в римском праве поздней античности и получила дальнейшее развитие на европейской почве в средние века.
За сто лет до Вебера Иммануил Кант, размышляя о странной судьбе разума, сравнивает появление доказательства «у достойных удивления древних греков» с революцией, которую, встав на путь науки, произвела математика. Речь идет о том, что Фалес (или кто-то другой) впервые доказал теорему о равнобедренном треугольнике[79, 84].
Тем не менее первые упоминания о доказательстве встречаются отнюдь не в связи с математикой, а в судебной практике Древней Греции, где доказательство и было обнаружено как явление. Таким образом, суть научного подвига Фалеса состоит не в изобретении доказательства (как иногда считается), а в перенесении доказательного дискурса из области права в область математики (геометрии). С этого момента и начинается история взаимодействия рационального права и доказательственной математики, ставшая лейтмотивом рационализации культуры, осевой тенденцией ее

расколдовывания. Именно во взаимодействии математики и права рождались исторически конкретные формы рационального мышления и рациональной жизни [41, 95].
И в современных условиях математическое доказательство и юридическое доказывание являются теми культурными алгоритмами, при помощи которых поддерживается и углубляется взаимообусловленность разумности мыслей и действий человека. Эта взаимообусловленность, в свою очередь, расширяет границы рациональности, позволяет исключить однолинейный подход, задает многомерность и гибкость доказательственным конструкциям, сближает между собой науку и право в рамках социокультурных практик. В связи с этим, реконструкция исторической динамики взаимодействия математики и права представляется актуальной исследовательской задачей. Значимость доказательственной деятельности как условия рационализации культуры делает ее самостоятельным объектом культурологического и философского исследования.
Степень научной разработанности. Проблема рациональности, возникшая еще в античности и получившая дальнейшее развитие в эпоху Средневековья и в Новое время, актуальна до сих пор. Не удивительно, что по различным ее аспектам имеется обширная философская литература, один только обзор которой мог бы стать предметом самостоятельного анализа. Классическими по проблематике научной рациональности стали работы по философии науки А.Н. Уайтхеда, Б. Рассела, Т. Куна, С. Тулмина и др. Только в отечественной философской литературе специфика научной рациональности, в том числе, и в контексте культуры, стала предметом исследования многих авторов. Ей посвятили свои работы A.C. Богомолов, П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдов, И.Т. Касавин, В.А. Лекторский, Н.В. Мотрошилова, А.Л. Никифоров, Т.П. Ойзерман, В.Н. Порус, Б.И. Пружинин, А.И. Ракитов, B.C. Степин, B.C. Швырев и др.

других отражений - доказательств» [20, 138]. При этом большое значение имеет последовательность соединения аргументов.
Рассмотрим, применительно к теории юридических доказательств, простейшие математические модели, используемые в теории надежности. Количественно надежность изделия или технической системы характеризуется вероятностью безотказной работы за единицу времени. Прогнозирование надежности таких систем, основано на расчетах надежности моделей данных систем с учетом надежности компонентов, из которых состоят системы. Обычно в качестве моделей систем используют модели с последовательной и параллельной структурами.
Если техническая система состоит из ряда последовательно соединенных независимых элементов, каждый из которых не абсолютно надежен, то отказ системы наступает в результате отказа хотя бы одного элемента. Отсюда видно, что надежность такой системы всегда меньше, чем надежность самого надежного элемента, причем она уменьшается с увеличением числа последовательно соединенных элементов. При наличии хотя бы одного элемента малой надежности ненадежна работа всей системы, а отказ хотя бы одного элемента приводит к отказу работы всей системы [163, 15].
Эта схема позволяет провести аналогию с понятием «цепь доказательств», элементом теории доказательств в уголовном процессе. В системе, образующей цепь доказательств, каждый последующий факт логически выводится из предыдущего, так что они образуют цепочку следующих друг за другом выводов. Надежность каждого вывода, то есть вероятность недопущения ошибки на данном шаге, всегда меньше, чем надежность любого из предыдущих, причем, чем короче цепь доказательств, тем больше надежность конечного вывода. Если при проверке и оценке доказательств выяснится, что хотя бы одно из них не относится к делу, является недопустимым или недостоверным, то не может быть достоверным и конечный вывод. Из этой теории исходит А.Я. Вышинский, утверждая, что: «связь