Антропологическая парадигма русской культуры второй половины XIX века: философия и искусство

• Автор: Скотникова, Нина Станиславовна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 149 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА: ТЕОРИЯ ВОПРОСА
1.1. Характерные черты антропологической парадигмы русской философии второй половины XIX века
1.2. Антропологические тенденции русской рационалистической
и иррационалистической философии
ГЛАВА П. РУССКАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА:
ОТ ФИЛОСОФИИ К ИСКУССТВУ
2.1. Особенности русской художественной культуры второй половины XIX века: парадигма искусства
2.2. Антропологические черты в реалистической литературе (на материале творчества Н.Г. Чернышевского и Ф.М.Достоевского)
2.3. Специфика антропологической парадигмы в русской живописи (на примере произведений И.Н.Крамского и В.И. Сурикова)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Антропологическая проблематика составляет одно из важных направлений современных философских и культурологических исследований. Наименее изученными являются общие антропологические парадигмы, присущие тому или иному типу культуры. Актуальность диссертационного исследования состоит, прежде всего, в выявлении подобных антропологических парадигм, выдвинутых культурой и предопределяющих идентификацию человека этой культуры, а также в их проекции на определенный период культуры.
Выбор темы обусловлен нарастающей потребностью современного самосознания обратиться к национальной духовной культуре как ценностносмысловому контексту, в котором можно обрести столь необходимую сегодня мировоззренческую устойчивость. Современный человек, живущий в пространстве русской культуры, оказался в ситуации духовного «надрыва». С одной стороны, он ищет ответы на сходные, по сути, вопросы, которыми занималась русская культура XIX века: что есть человек и каковы его возможности, «кто виноват?» и «что делать?», что такое «национальная идея» и т.п. Вся русская культура этого периода осмысливает национальную историю, «смутные» и петровские времена, место и роль России в мире. И эта рефлексия очень близка и понятна в наши дни: мы также пристально всматриваемся в историческое прошлое (достаточно вспомнить проект телекомпании «Россия» - «Имя Россия») и ищем свой путь, свои национальные идеалы. И как бы ни казалось, что прошлые духовные ценности не могут быть актуальными сегодня, стоит нам обратиться к культурным доминантам того времени, чтобы ясно осознать: приобретая современное звучание, такие универсалии, как «народ», «страна»,

«соборность», «патриотизм» никогда не перестанут составлять ядро российской ментальности, или, по выражению A.A. Гагаева [34] -«субстраты ценностей», составляющие характерные черты человеческой сущности русского культурно-исторического типа.
Русская культура второй половины XIX века - один из наиболее интенсивных этапов развития духовной культуры российского общества, характерной чертой которого является целостность, заданная антропологической парадигмой (по определению М. М. Бахтина - «идеей человека» [12]). Опираясь на концепцию парадигм Т. Куна [111], методологию философских парадигм современных отечественных исследователей [9;96;97; 189], обоснование Н.С. Розовым [161]
правомерности использования «парадигм» не только в научном, но и философском знании, диссертант придерживается вывода о том, что анализируя достижения русской философии и культуры, возможно выделить «особую парадигму... - антропологическую» [99].
Исследование содержания русской культуры указанного периода позволяет выявить антропологическую парадигму в самых разных формах -от философии до искусства. Возможность такого исследования обусловлена единым историко-культурным контекстом, рожденным социальной, политической, экономической, духовной жизнью России второй половины XIX века. Философия и искусство, как культурные формы, близки в содержательных областях, связаны с социальным существованием человека и направлены на предельно общие вопросы духа и бытия, на постановку «последних» вопросов о смысле и назначении человеческой жизни (в дискурсивной или художественной форме). Бахтин писал о том, что философия и искусство «нераздельны, но и неслиянны» [11]. При многих сходствах, они отличаются методами познания и способами выражения

словам У.Д. Розенфельда, в движении «от человека к миру и от него опять к человеку», в «реконструировании законов окружающего человека мира через призму определенного понимания человеческой природы» [160, с.91].
Сущность антропологического принципа как методологического приема Чернышевский характеризует следующим образом: «...основанием всему, что мы говорим о какой-нибудь специальной отрасли жизни, действительно должны служить общие понятия о натуре человека, находящихся в ней побуждениях к деятельности и ее потребностях» [209, с. 192]. Антропологический принцип выступил у Чернышевского как исходный принцип философствования, обусловленной выделением человека как отправного пункта философии. Для русского мыслителя «важнейшею, коренною наукою остается и останется навсегда наука о человеке» [125, с. 68]. Философ, как на природу, так и на явления общественной жизни смотрит с «человеческой точки зрения» [209, с. 185], с точки зрения особой натуры человека, его сил и потребностей. Философское учение Чернышевского, а также его экономические, социалистические, эстетические взгляды ориентированы на человека и как на конечную цель, на решение вопроса: «Не могут ли быть отношения между людьми устроены так, чтобы соответствовать потребностям человеческой натуры» [Там же, с. 221], служить развитию человека, превращению его в свободную, гармоничную личность. И то, что человек выступает в философии русского мыслителя и конечной целью, подпитывает антропологический принцип мировоззренческим потенциалом и находит свое воплощение в этическом учении мыслителя, в его теории «разумного эгоизма», дающей ответ на вопрос, как нужно жить человеку, как развиваться личности. Исследователи творчества Н.Г.Чернышевского И.К. Пантин и Е.Г. Плимак отмечают, что его философия уже «не просто должна ответить на вопрос, что такое «человек