Московиты в Польско-Литовском государстве второй половины XVI - начала XVII в.

• Автор: Ерусалимский, Константин Юрьевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 1055 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Г лава 1. Историография и источники
Часть I. Идентичности российских эмигрантов в Речи Посполитой XVI -начала XVII в
Глава 2. Государственная измена: Генезис идеи нелояльности в
России
Глава 3. «Московия» и «московиты» в представлениях польско-литовского общества XVI - начала XVII в
Часть II. Интеграция московита в польско-литовское общество
Глава 4. Эмиграция из России: Выталкивающие факторы
Глава 5. Эмиграция из России: Притягивающие факторы и
интеграция
Часть III. Князь Андрей Курбский: Социальные репрезентации и самосознание
Глава 6. Социальный статус и частная жизнь
Глава 7. Самосознание и социокультурные идентичности А.М.
Курбского
Заключение
Список использованной литературы
Приложение 1. Каталог пленных и перебежчиков из России в Речи Посполитой (середина XVI - начало XVII в.)
Приложение 2. Социально-культурный портрет московита в польско-литовской эмиграции
Приложение 3. Ковельские имения: Данные налоговых реестров (
1589 гг.)
Список сокращений
ВВЕДЕНИЕ

Актуальность
Становление Российского государства и Речи Посполитой в конце XV - начале XVII в. было сопряжено в обеих этих странах с формированием надкняжеского государства. Одним из последствий и одним из проявлений этого обновления было ускорение миграционных и интегративных процессов, пересмотр суверенами вопросов зависимости, подданства, лояльности. В исторической науке «отъезды» и формирование раннемодерных государств в восточной Европе обсуждаются в одном-ряду с XIX в., но несмотря на обилие исследовательских концепций взаимосвязи между миграциями и суверенитетом, многие проблемы в этой области изучены недостаточно, в частности - проблема воздействия эмиграции из России на культуру и общественные отношения восточной Европы в раннее новое время.
Работа исследователя над данной проблемой затруднена по многим причинам. Прежде всего, не поддается точному определению само изучаемое явление. Большинство переселений на восточноевропейском «фронтире» происходило на спорных русских землях, которые сохраняли историческое единство, несмотря на их фактическую принадлежность нескольким новым государствам. Претензии Польско-Литовского государства на Новгород, Псков,. Смоленск, Полоцк, северские княжества, Ливонию, отказ польско-литовских монархов признавать царский титул московских великих князей и ряд территориальных определений их господарского и великокняжеского титула означали, что Ягеллоны и их наследники стремились подчинить Короне Польской и Великому княжеству Литовскому большинство русских земель и всю Ливонию. В ответ выдвигались требования «вернуть» в состав московской Русской земли все «Киевское наследство» - Киев, все русские земли правобережной Украины вплоть до Дуная, белорусско-литовские русские земли, а также всю Ливонию.
Люди; уезжавшие из Московской Руси в Корону или Литву, как и те, кто двигался в обратном направлении, пересекали подвижную границу и не должны были проходить сложную религиозную или этноязыковую адаптацию. Принципиальными новшествами для московских русских в Речи Посполитой были ограниченные полномочия королевской и господарской власти, европеизированные административные и политические устои, зрелое феодальное общество со сравнительно четкими социаль-

ными градациями и сословными правами. Вокруг эмигрантов из России в момент пересечения границы складывался своеобразный ореол идентичностей, они облекались в «изменников господаря» в бывшем своем отечестве и «московитов» - в новом. За этими идентификатами тянулись шлейфы стереотипов, дискурсов и практик, изучение которых может внести существенные изменения в понимание скрытых за ними политических процессов.
Особая трудность связана с несовпадением правовых языков интересующих нас обществ с категориями международного права XX XXI вв. Для определения насильственной иммиграции и эмиграции в российском законодательстве наших дней отчетливо разграничены понятия «беженец», «вынужденный переселенец», «перемещенное лицо», «иностранный гражданин»1. Подобных правовых норм не существовало в ХУ-ХУН вв., когда статус перебежчика не был определен. Подвижность границ, а также войны и их обычное следствие — пленные и бродячие люди, вызывали неподконтрольные миграционные потоки. В связи с этим представляет большой интерес поиск данных обо всех московских подданных, перешедших на королевскую и госпо-дарскую службу Речи Посполитой.
Особый вопрос касается связи между эмиграцией из России и диссидентством, оппозицией в России. Внутреннюю жизнь государства нельзя изучать, не учитывая развития идентичностей эмигрантов. Эмиграция является частью жизни выталкивающего ее из себя общества. Негативные последствия становления и развития общества сказываются на частоте и численности побегов за рубеж и на том, насколько вынужденным оказывается каждый такой побег. Война, социальные противоречия, борьба с политическим режимом — вот обычные причины сознательного самоустранения людей из жизни общества. Менее известен был в раннее новое время эскапизм: отказ от социальной роли не был защищен структурами политкорректности, и всякое неприятие человеком того или иного статуса почти всегда предполагало его физическое удаление от того места, где ношение этого статуса было неизбежно. И прежде всего - такое удаление, как пересечение границы, выезд за пределы страны, бегство из общества.
1 Конвенция ООН о статусе беженца 1951 г., Протокол о статусе беженцев 1967 г., законы РФ «О беженцах» 1993 г., «О вынужденных переселенцах» 1993 г., «О гражданстве Российской Федерации» 2002 г. и др. См.: Чопцсв В. Россия в мировых миграционных потоках: особенности и тенденции последнего десятилетия (1992-2001 гг.) / В. Ионцев, И. Ивахнюк // Мир в зеркале международной миграции. М , 2002. Вып. 10. С. 38-89; Лнд-риченкоЛ.В Беженцы/Л.В. Андриченко, В.А. Карташкин // БРЭ. М., 2005. Т. 3. С. 163.

войны статью, в которой статистические выкладки М.С. Грушевского были подвержены тщательному пересмотру и опровержению. Несмотря на неточности в подсчетах самого В. Томкевича, основная канва его критики была принята в последующей историографии36. Уточнения в подсчеты М.С. Грушевского внесли также П.Г. Клс-патский37, С. Любер и П. Ростанковский38.
Тема миграций была поднята, независимо от дискуссии М.Ф. Владимирского-Буданова, М.С. Грушевского и А. Яблоновского, благодаря исследованиям В.О: Ключевского, для которого эта тема уже со времен его «Житий святых» (1871 г.) заняла одно из ключевых мест в исследовании древнерусской истории. Основные положения были очерчены В.О. Ключевским в свойственной ему образной и лаконичной манере во II лекции «Курса русской истории»: «История России есть история страны, которая колонизуется. Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее

территорией» . В последующих словах историк намечает пути новейшей колонизации - Новороссия, Кавказ, Урал, Сибирь, Туркестан. Акцент сделан на сибирском направлении со ссылкой на колонизационные успехи движения, вызванного строительством «Сибирской железной дороги» (т. е. Транссибирской магистрали). Концепция колонизации В.О. Ключевского идейно, если не идеологически, связана с доктринами имперской' русификации Сибири Н.Х. Буиге и Ю'.В. Витге40. И вместе с тем1, в этой концепции-выведены за черту все типы миграций, которые начиная с XIII-XV вв. (2-го периода- русской истории) приводят к утрате мигрантами их «великорусской» идентичности. Эмиграция из Московского царства в Речь Посполитую никак не упомянута, а побег кн. А.М. Курбского и его переписка с Иваном IV показаны как исто-

рическая случайность и череда недоразумении в отношениях царя со своими придворными41. Более осторожен исследователь в оценке последнего периода «русской
истории», когда «политически все почти части русской народности соединяются!под

“ . ‘ Tomkiewicz W. О shtadzie spotecznym i etnicznym Kozaczyzny Ukrainnej na przelomie XVI i XVII wieku / W.
Tomkiewicz// Przcglgd historyczny. 1948. T. 37. S. 249-260. '
37 Клепатский П.Г. Очерки по истории Киевской Земли. Литовский период / П.Г. Клепатский. Бша Церква: О.В. Пшонмвський, 2007.477, 1 с., ил. j
38 Luber S Die Herkunft der im Jahre 1581 registrierten Zaporoger Kosaken / S. Luber, P. Rostankowski // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. Wiesbaden, 1980. Bd. 28. H. 3. S. 368-390; Luber S. Die Herkunft von Zaporoger Kosaken des 17. Jahrhunderts nach Personennamen / S. Luber. Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1983. 145 s. (Slavistische Veröffentlichungen. Jf? 56).
39 Ключевский В О Соч.: В 9 т. / В.О. Ключевский; под ред. В.Л. Янина. М.: Мысль, 1987. Т. 1.С. 50.
40 Сибирь в составе Российской империи / И.Л. Дамешек, Л.М. Дамешек, В.П. Зиновьев и др.; отв. ред. Л.М. Дачешек, Л.В Реынев; редкол. серии А.И. Миллер, A.B. Ремиев, А. Рибер. М.: НЛО, 2007. 362 с., ил. (Historia Rossica). (Окраины Российской империи).
41 Ключевский В О Соч. в 9-ти тт. М., 1988. Т. 2. С. 154-161.