Тюремная субкультура в пространстве культурных практик

• Автор: Тищенко, Наталья Викторовна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 349 с. : ил.

Оглавление
Введение
Глава 1. Развитие системы исправления преступника и формирование тюремной субкультуры в XVIII
XXI вв
§1. Принципы наказания ХУІП-ХХІ вв. и модели их анализа: концептуализация проблемы
§2. Изменение образа преступника и типов преступлений в современной культуре
Глава 2. Методология исследования тюремной субкультуры в зарубежной и отечественной традициях57
§1. Основные характеристики зарубежной традиции исследования пенитенциариев ХХ-ХХ1 вв
§2. Российская исправительная система и тюремная субкультура в исследовательской литературе XIX-XXI вв
Глава 3. Особенности репрезентации тюремной субкультуры в отечественной литературе XX века
§1. Параметры исследования литературных источников: методика проведения дискурс-анализа
§2. История ГУЛага в литературных произведениях: основные характеристики метафизического
дискурса
§3. Советская исправительная система 60-80 гг. XX столетия в интерпретации рефлексивного дискурса

§4. Способы изображения тюремной субкультуры 90-х гг. XX столетия дидактическим дискурсом
Глава 4. Трансляция ценностей тюремной субкультуры в российском кинематографе
§ 1. Авторская методика исследования кинотекстов
§2. Репрезентация исправительной системы советским кинематографом
§3. Тюремная субкультура конца XX -начала XXI столетий в постсоветских кинотекстах
Заключение
Список литературы
Приложения

Введение
Актуальность темы исследования определяется необходимостью теоретического осмысления и разработки научно обоснованного подхода к анализу социокультурных проблем, связанных с влиянием тюремной субкультуры на разнообразные сегменты доминирующей культуры современной России. Формирование тюремной субкультуры происходило в рамках пенитенциарной системы, модели и принципы функционирования которой были сформулированы судебными системами европейских и североамериканских государств в XVIII веке, а затем получили распространение в России. Возникшие ценности и практики тюремной субкультуры были призваны поддерживать взаимодействие между индивидами именно в местах лишения свободы. Однако в условиях современной российской реальности элементы тюремной субкультуры преодолели географические и социальные границы мест лишения свободы и стали частью разнообразных сфер жизнедеятельности: масс-медийный, политический, повседневный дискурсы изобилуют примерами использования ритуалов, традиций и высказываний, являющихся частью тюремной субкультуры. Уровень критики со стороны общественных организаций, образовательных структур, направленной на снижение влияния тюремной субкультуры, достаточно высок, но зачастую критика носит формальный, риторический характер и не выявляет сути проблемы распространения ее влияния. Остаются неочевидными механизмы, которые допустили ценности и практики тюремной субкультуры и в официальную (политическая риторика), и в доминирующую (художественные, повседневные практики) культуру.
Одним из эффективных барьеров на пути распространения тюремной субкультуры должна выступать государственная политика в сфере исполнения наказаний. Основные принципы российской государственной уголовно-исполнительной политики представлены в ряде документов - Уголовном [276], Уголовноисполнительном Кодексах [277] и Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года [268]. Проблематичность современной государственной политики в сфере исполнения наказаний заключается в рассогласованности многих ее положений, так как взятые за основу международные

нормы и принципы наказания не соответствуют сложившемуся в России культурному опыту и традициям. Критическое положение дел в уголовно-исполнительной политике отмечают не только внешние наблюдатели (правозащитники), но и сами сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний. Так, первый заместитель директора ведомства Э.В. Петрухин в конце 2012 года заявил о провале пенитенциарной реформы в Российской Федерации [302]. Президент Российской Федерации В.В. Путин в апреле 2013 года на специальном заседании Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека объявил о создании межведомственной комиссии по реформе уголовно-исполнительной системы и кардинальном пересмотре основных положений самой концепции. Эти события позволяют сделать вывод, что влияние тюремной субкультуры на доминирующую культуру приняло угрожающий характер и осуществляется через разнообразные каналы, и что официальная власть без участия институтов гражданского общества (правозащитных организаций, исследовательских групп) не способна выработать эффективную политику в сфере исполнения наказаний.
Места лишения свободы (определяемые в повседневном языке как «тюрьма», «зона», «лагерь»), изоляция, надзор, режим - эти понятия стали распространенными выражениями, используемыми в качестве метафоры для определения характера процессов и явлений общественной жизни. Возникает парадоксальная ситуация: места лишения свободы воспринимаются как явно негативное, дискриминационное явление, но нормы и правила тюремной субкультуры присутствуют на сегодняшний день в большинстве сфер деятельности людей, например искусстве, языке повседневного общения, способах взаимодействия между людьми, жизненных ценностях. Границы между местами лишения свободы и остальным обществом размываются, но это ведет не к гуманизации отношения к осужденным и улучшению условий содержания, а к проникновению норм тюремной субкультуры в повседневную жизнь и культуру в целом.
Актуализация культурологических исследований тюремной субкультуры связана, прежде всего, с тем, что научные дисциплины, традиционно анализирующие состояние пенитенциарной системы и тюремного населения, оказались не способ-

дить за этим процессом, а также систематически оценивать практику их применения» [275, с. 95].
Однако анализ международных документов, посвященных альтернативным методам наказания, показывает, что воплощение в действительность этих норм требует проведения серьезных социальных реформ: нужны и специалисты, которые будут следить за осуществлением этих видов наказания, и технические условия, позволяющие реализовать новые стратегии наказания. В п. 8.2. Токийских правил при назначении наказания, в качестве мер, альтернативных тюремному заключению, предлагаются следующие санкции: «а) устные санкции такие, как замечание, порицание и предупреждение; б) условное освобождение от ответственности; в) поражение в гражданских правах; г) экономические санкции и денежные наказания такие, как разовые штрафы и поденные штрафы; д) конфискация или постановление о лишении права собственности на имущество; е) возвращение имущества жертве или постановление о компенсации; ж) условное наказание или наказание с отсрочкой; з) условное освобождение из заключения и судебный надзор; и) постановление о выполнении общественно полезных работ; к) направление в исправительное учреждение с обязательным ежедневным присутствием; л) домашний арест; м) любой другой вид обращения, не связанный с тюремным заключением; н) какое-либо сочетание перечисленных выше мер» [275, с. 101-102].
Все перечисленные меры наказания, не связанные с лишением свободы, можно разделить на три группы: 1) социальные санкции (пункты а, в); 2) экономические (пункты г, д, е, и); и 3) правовые (пункты б, ж, з, к, л). Самыми спорными в этом ряду являются социальные санкции. В отечественном законодательстве подобные санкции отсутствуют вообще. Если сравнить перечень действующих уголовных наказаний, который приводится в Уголовном Кодексе ст. 44, то ничего схожего с европейской нормой наказания в виде «замечаний, порицаний и предупреждений» мы не обнаружим [276]. Но даже если бы подобная норма и существовала в российском законодательстве, достаточно сложно представить механизм ее осуществления и результат ее воздействия на осужденного. Ведь действенность этой нормы имплицитно подразумевает наличие в общественной структуре как