Публичность как принцип уголовного судопроизводства

• Автор: Козлова, Анастасия Николаевна
• Шифр специальности: 12.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 251 с.

Глава 1. Элементы и признака принципа публичности
§ 1. Понятие элементов и признаков принципа публичности
как методологическая основа его исследования
§ 2. Процессуально-технические элементы принципа публичности
а) Субъектная сфера реализации принципа публичности
б) Основания действий в соответствии с принципом публичности (в силу должностных полномочий и
независимо от усмотрения отдельных лиц и организаций)
в) Содержание действий, осуществляемых в
соответствии с принципом публичности
§ 3. Признаки принципа публичности
а) Публичность уголовного судопроизводства как отраслевой (уголовно-процессуальный)
и судопроизводственный (функциональный) принцип
б) Публичность уголовного судопроизводства
как принцип, закрепленный на законодательном уровне
и не относящийся к числу конституционных начал
Глава 2. Публичный интерес как основообразующий
элемент принципа публичности
§ 1. Теоретическое значение элемента публичного интереса
для раскрытия содержания принципа публичности
§ 2. Публичный интерес: понятие, соотношение с частным интересом и их разграничение в контексте уголовно-процессуальной
политики и уголовно-процессуальной техники
§ 3. Уголовно-процессуальное содержание публичного интереса
Глава 3. Соотношение принципа публичности уголовного
судопроизводства с иными принципами права
§ 1. Соотношение принципа публичности
с принципом диспозитивности
§ 2. Соотношение принципа публичности с
общеправовым принципом законности
§ 3. Соотношение принципа публичности с принципами легальности и целесообразности уголовного преследования
и принципом неотвратимости уголовной ответственности
Заключение
Библиография

Актуальность темы исследования.
В период правовых преобразований особое значение приобретают фундаментальные положения, лежащие в основе соответствующей отрасли права и используемые для формирования содержания более конкретных правовых норм и институтов. Не составляет исключение в указанном смысле и отрасль уголовно-процессуального права с присущей ей уникальной системой руководящих идей, традиционно именуемых принципами уголовного судопроизводства. В их числе специфическое место занимает принцип публичности как начало, определяющее внутреннюю природу уголовного процесса и правовую сущность деятельности, составляющей его предмет. Особая роль публичности, обусловленная наличием у нее «способности» наиболее рельефно и стабильно отображать сущностные черты уголовного судопроизводства, на первый взгляд, должна была прочно утвердить принцип публичности в качестве «непреходящего» (с момента его появления) доктринального и правового феномена или, по крайней мере, в качестве начала, в меньшей степени подверженного влиянию субъективных факторов (законодательных преобразований, новых веяний уголовно-процессуальной теории и т.п.).
Между тем, реформирование уголовно-процессуального законодательства в период с 1990-х годов по настоящее время, включая принятие действующего Уголовнопроцессуального кодекса РФ, отразилось на доктринальных разработках, касающихся принципа публичности, не в меньшей мере, чем на содержании теоретических работ по иным, более «частным» и «гибким» уголовно-процессуальным проблемам. Не преувеличивая значение соответствующей проблематики, можно сказать, что принцип публичности и тесно связанные с ним вопросы (соотношение публичных и частных начал, частного, частно-публичного и публичного обвинения, частного и публичного интереса, уголовно-процессуальные элементы диспозитивности) постепенно стали объектом особо

пристального внимания уголовно-процессуальной доктрины, что нашло свое отражение в многочисленных научных публикациях, учебной и монографической литературе, диссертационных исследованиях. Количество доктринальных работ, специально посвященных рассмотрению соответствующих проблем, возрастало по мере «углубления» уголовно-процессуальной реформы и, в частности, по мере расширения уголовнопроцессуальных гарантий прав частных лиц и внесения в законодательство иных изменений, направленных на либерализацию и гуманизацию уголовного судопроизводства. Подобная связанность законодательных преобразований и доктринальных изысканий объяснялась не только естественным влиянием позитивного права на науку уголовного процесса, «вынужденную» реагировать на изменения уголовно-процессуального законодательства доступными ей способами (анализ, оценка, критика, конструктивные предложения и т.п.), но и распространенной в теории идеей о непосредственном воздействии проведенной реформы на содержание принципа публичности и о существенном преобразовании последнего в результате изменения позитивного уголовно-процессуального права.
В свете указанной позиции либерализация уголовно-процессуального законодательства, ставшая характерной тенденцией его развития в конце XX - начале XXI вв., зачастую связывалась не только с расширением уголовно-процессуальных прав частных лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, но и с ослаблением якобы «гипертрофированного» публичного начала уголовного процесса, расширением начала частного и все большим «внедрением» в сугубо публичную область не свойственного ей ранее принципа диспозитивности. В результате повышение внимания к доктринальному исследованию принципа публичности нередко происходило параллельно с теоретическим умалением его «статуса» и роли в современном уголовном процессе: публичность постепенно перестала восприниматься как правовое явление, необходимо присущее уголовному судопроизводству и доминирующее в нем, а в отдельных случаях

Означает ли это, что любое полномочие, осуществляемое должностным лицом в ходе производства по уголовному делу, совершается вне зависимости от частного усмотрения, а последнее лишено юридического значения во всех без исключения случаях? Очевидно, что это не так.
Уголовный процесс есть публичная отрасль права, поэтому «в каждом процессуальном отношении во всех случаях обязательно участвует компетентный орган власти, осуществляющий на данном этапе уголовное судопроизводство. Органы власти этим отношениям придают официально-правовой, властно-волевой характер». 74 Поскольку реализация частньми лицами своих уголовно-процессуальных прав осуществляется именно в рамках уголовно-процессуальных отношений, она происходит при непременном участии государственных органов и должностных лиц, ведущих производство по делу. Во многих случаях данное участие является активным и выражается в форме содействия, при котором праву частного лица корреспондирует обязанность должностного лица совершить определенное действие (реализовать определенное полномочие): праву заявить отвод - обязанность разрешить его; праву подать ходатайство - обязанность рассмотреть его и т.д.75 При этом в той мере, в какой полномочия должностных лиц направлены на обеспечение прав иных участников процесса, последние имеют право требовать их исполнения. В результате получается, что
74 Шпилев В.Н. Содержание и формы уголовного судопроизводства, Минск, 1974, с. 72. Позиция о невозможности возникновения уголовно-процессуальных отношений в отсутствие властного элемента, представленного государственным органом или должностным лицом, в отечественной науке уголовного процесса заняла прочное и почти общепризнанное положение. См., например: Полянский Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса, М., 1956, с. 50; Галкин Б.А. Указ. соч., с. 73-74; Божьев В.П. Указ. соч., с. 153 и др. Противоположная позиция - о допустимости признания уголовно-процессуальных отношений существующими между частными лицами, минуя суд и другие органы власти, - также разделялась отдельными учеными, однако, не получила широкого распространения. См., например: Рахунов Р.Д.Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву, М., 1961, с. 64-65; Кокорев Л.Д. Указ. соч., с. 36-40.
75 В данном случае мы не учитываем некогда распространенный в теории взгляд на уголовный процесс как на способ односторонней реализации своих полномочий органами власти, в соответствии с которым законодатель наделил суд, органы прокуратуры, следствия и дознания односторонними властными полномочиями на совершение процессуальных действий, поэтому правовые отношения, в которых праву одного субъекта соответствуют обязанности другого, характерные для гражданского обязательственного права, не играют в уголовном процессе такой существенной роли. В уголовном процессе можно говорить лишь об ограниченных пределах соответствия права одного субъекта обязанности другого (см., например: Чельцов М.А. Советский уголовный процесс, М., 1962, с. 16-17).