Автономия воли во внешнеэкономических сделках

• Автор: Малкин, Олег Юрьевич
• Шифр специальности: 12.00.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 180 с.

ГЛАВА 1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ ОБ АВТОНОМИИ ВОЛИ ВО
ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ СДЕЛКАХ
1Л Юридическая природа автономии воли и ретроспектива её регулирования в отечественном праве
1.2 Сфера действия и виды соглашения о применимом праве
1.3 Определение действительности соглашения о применимом праве
ГЛАВА 2. ИЗБРАНИЕ «ПРАВА» КАК ИСХОДНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ДЛЯ СТОРОН ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ АВТОНОМИИ ВОЛИ 59 .
2.1 Выбор источников национального права
2.2 Допустимость избрания вненационального права
2.3 Проблема выбора справедливости
ГЛАВА 3. ЧАСТНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ
АВТОНОМИИ ВОЛИ
3.1 Выбор права «третьего» государства
3.2 Избрание применимого права к части договора
3.3 Кумулятивный выбор правопорядков
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ 1: Право, применимое на основании соглашения сторон (статистика на основе решений МКАС, помещенных в СПС Консультант
Плюс на 10 января 2005г.)
ПРИЛОЖЕНИЕ 2: Предложения диссертанта по совершенствованию раздела VI ГК РФ

Актуальность темы обусловлена, по меньшей мере, тремя обстоятельствами.
Во-первых, после отмены государственной монополии на внешнюю торговлю в 1991 г. резко активизировалось торгово-экономическое сотрудничество отечественных предприятий различных организационноправовых форм с зарубежными партнерами. Подобное кардинальное изменение внешнеэкономического курса выявило очевидное противоречие между потребностями в профессиональном сопровождении внешнеторгового оборота и реальным уровнем правовых знаний его участников, которое, в свою очередь, выступило мощным фактором появления и накопления различных трудностей юридического характера в осуществлении внешнеэкономической деятельности. Одной из них стала проблема определения права, применимого к сделке, опосредующей международный обмен товарами, работами и услугами.
В настоящее время примерно в 65% случаев субъекты внешнеэкономической деятельности используют такой способ разрешения коллизионной проблемы, как заключение соглашения о выборе права (см. Приложение 1). Будучи непосредственным проявлением автономии воли, подобное соглашение служит перспективным способом устранения многочисленных трудностей определения применимого права на основании объективной привязки, особенно если последняя является «гибкой».
Однако, даже определяя применимое право по соглашению между собой, участники внешнеторгового оборота не защищены от возможных проблем, связанных со способами выражения автономии воли, возможностью выбора лишь отдельных правовых источников, действующих в государстве, вненационального права и кумулятивного осуществления автономии воли.
Во-вторых, на рубеже ХХ-ХХ1 веков произошло существенное обновление отечественного законодательства в области международного частного права. Речь идёт не только о принятой в 2001 г. части третьей Гражданского кодекса РФ (далее ГК РФ), но и о международных договорах о правовой помощи с участием России, заключённых в последнее десятилетие. Несмотря на то, что последние не содержат развернутой регламентации вопросов определения права, подлежащего применению к договорным обязательствам, их положения о выборе права, как и соответствующие установления внутригосударственного законодательства, по прошествии нескольких лет действия настоятельно требуют своей оценки не только в сравнении с предшествующим регулированием в данной области, но и в контексте перспектив дальнейшего развития. В последнем случае ориентиром вполне могут служить те тенденции, которые уже обозначили себя на международном уровне и в законодательстве зарубежных стран.
В-третьих, нуждается в обобщении и всестороннем анализе практика применения норм об автономии воли отечественными правоприменительными органами, начавшая складываться ещё в первой половине прошлого века и обогащенная новыми подходами после демонополизации внешнеэкономической сферы. Её способность служить богатой эмпирической базой для науки международного частного права вкупе с имевшим место при подготовке части третьей ГК РФ учётом положений, устоявшихся в арбитражной практике, позволяет оценить последнюю как первичный фактор выявления пробелов правового регулирования выбора права сторонами договора и корректировки
законодательной политики государства в этом направлении.
Кроме того, требуют своего сопоставления подходы к решению ряда вопросов осуществления автономии воли, применяемые государственным и международным коммерческим арбитражем. В случае выявления расхождений между ними, не основанных на предписаниях
законодательства, возникает необходимость определения отвечающего
права случайным, зависящим от обстоятельств, в основе которых не лежит критерий тесной связи права и общественного отношения.
Однако и данные утверждения представляются весьма спорными. Не только потому, что п. 3 ст. 1210 ГК РФ прямо допускает заключение соглашения о выборе компетентного правопорядка после совершения основной сделки, не ограничивая при этом усмотрение сторон кругом правовых систем, являющихся «близкими» договору. Дело в том, что двусторонние соглашения о применимом праве имеют даже более определённый характер, чем иные виды «поздних» соглашений о выборе права, поскольку компетентный правопорядок будет отыскиваться не из всех объективно существующих, а, по общему правилу, лишь из тех, в пределах которого могут быть локализованы истец или ответчик, т.е. один из участников сделки. Иначе говоря, в подобных случаях практически полностью исключена ситуация выбора права «третьего» государства. По этой причине можно говорить об обратном: именно использование двусторонних соглашений о применимом праве, как правило, ведёт к применению «близкого» права, что подтверждается имеющими место на практике случаями, когда результат определения компетентного правопорядка на основе нескольких объективных привязок совпал бы с действием «процессуального» соглашения о выборе права, будь оно в наличии.
Так, в ходе определения применимого права при разрешении одного из споров МКАС признал применимым право страны истца по основному иску. При этом он исходил из того, что продавцом поставленного товара является истец по основному иску и местом заключения соглашения о внесении изменений в дополнение путём обмена телексами в силу положений Венской конвенции 1980 г. (п. 2 ст. 18 и ст. 23) является также государство, где учреждено и имеет основное место деятельности сторона, являющаяся истцом по основному иску. Из столицы государства истца по основному иску было направлено предложение о заключении договора на дополнительную