Концепция правового статуса субъекта Российской Федерации

• Автор: Борисова, Марина Михайловна
• Шифр специальности: 12.00.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 224 с.

1 Статус субъекта Российской Федерации: понятие, структура, виды
1.1 Понятие и структура статуса субъекта Российской Федерации
1.2 Виды статусов субъектов Российской Федерации
2 Признаки субъекта Российской Федерации
2.1 Система органов государственной власти субъекта Российской Федерации
2.1.1 Законодательные (представительные) органы государственной власти субъекта РФ
2.1.2 Исполнительные органы государственной власти субъекта Российской Федерации
2.1.3 Суды субъекта РФ
2.2 Предметы ведения и полномочия субъекта Российской Федерации
2.3 Государственные символы
2.4 Государственный язык как элемент конституционно-правового статуса республики в составе Российской Федерации
2.5 Территория субъекта Российской Федерации
2.6 Система законодательства субъекта Российской Федерации
3 Ответственность и гарантии как элементы правового статуса субъекта Российской Федерации
3.1 Конституционная ответственность субъекта Российской Федерации
3.2 Гарантии правового статуса субъекта Российской Федерации
Заключение
Список использованных источников
Актуальность исследования
Одной из важнейших проблем становления российской государственности является укрепление и развитие ее федеративных начал, строительство гармоничной модели федеративных отношений.
Практически во всех исследованиях, посвященных указанной тематике, формулируется однозначный вывод: возникающие на практике противоречия в развитии российской государственности связаны с неразрешенностыо концептуальных теоретических вопросов построения оптимальной модели федеративного устройства России, вопросов, в том числе связанных со статусом субъекта Российской Федерации.
Поэтому выработка завершенной и гармоничной концепции статуса субъекта Российской Федерации является одной из приоритетных задач науки конституционного права России.
Актуальность данного вопроса обусловлена многими причинами.
Во-первых, противоречивостью конституционных положений, определяющих статус субъекта Российской Федерации. Для подтверждения указанного положения достаточно привести пример с провозглашением принципа равноправия субъектов Российской Федерации и одновременным наделением некоторых из них особыми конституционными правами.
Во-вторых, неясностью содержания используемых в Конституции Российской Федерации понятий «статус субъекта Российской Федерации», «конституционно-правовой статус субъекта Российской Федерации», «статус республики», «статус края, области, города федерального значения, автономной области и автономного округа», в неопределенности их соотношения как между собой, так и с общепринятой в конституционном праве зарубежных стран научной категорией «конституционный статус субъекта федерации».
В-третьих, серьезными расхождениями между конституционной и реальной моделью построения федеративных отношений в Российской Федерации.
В-четвертых, динамизмом изменения и развития правового статуса субъекта Российской Федерации в настоящее время.
Дальнейшее совершенствование процесса распределения предметов ведения и полномочий, «укрупнение» субъектов Российской Федерации, изменение порядка формированйя органов государственной власти субъектов Российской Федерации — все эти вопросы требуют дальнейшего всестороннего изучения.
В-пятых, особая актуальность вопросов, касающихся конституционного статуса субъекта Российской Федерации характеризуется еще и тем, что они вышли за чисто юридические рамки и приобрели политическую окраску.
Излишне перечислять всем известные факты политического и правового противостояния, связанные с нарушением субъектами таких базовых конституционных основ российского федерализма, как государственный суверенитет Российской Федерации, верховенство федеральной конституционно-правовой системы, единство государственной власти, конституционное разграничение предметов ведения и полномочий и другие.
Поэтому очевидно, что создание общепринятой концепции (теории) статуса субъекта Российской Федерации и разработка в соответствии с ней практических рекомендаций органам государственной власти Российской Федерации и субъектов Российской Федерации является одной из актуальных и приоритетных задач при изучении федеративных отношений в России.
Научная разработанность темы исследования
В настоящее время рассмотрение вопросов статуса субъекта Российской Федерации, как правило,-связывают с исследованием статуса либо конкретных субъектов Российской Федерации, либо отдельных видов субъектов Российской Федерации. Такой подход традиционен в отечественной науке конституционного права и представлен широким кругом диссертационных исследований.
Например, докторская диссертация А.Н. Ким-Кимэна «Республика Саха (Якутия) как субъект Российской Федерации: опыт конституционно-правового и сравнительно-институционального исследования» (Москва, 2001 г.), кандидатская диссертация У.-Х.Ш. Шахманаева «Конституционно-правовой статус Республики Дагестан как субъекта Российской Федерации» (Махачкала, 2001 г.), И.Б. Юндуновой «Конституционно-правовой статус Агинского Бурятского автономного округа (Москва, 1999 г.)» и др.
Исследованию статуса отдельных видов субъектов Российской Федерации посвящены кандидатские диссертации С.В. Нарутто «Конституционноправовой статус края как субъекта Российской Федерации» (Москва, 1997 г.), С.С. Собянина «Правовое положение автономных округов как субъектов Российской Федерации» (Москва, 1998 г.), Э.С. Юсубова «Республика — субъект Российской Федерации (конституционно-правовое исследование)» (Томск, 1997 г.), О.Н. Громовой «Конституционный статус области в составе Российской Федерации» (Саратов, 1998 г.) и др.
Другой подход связан с изучением отдельных групп субъектов, объединенных общим признаком, например, рассмотрение особенностей сталиканского бюджета; утверждает по представлению Председателя Правительства прогноз социально-экономического развития Республики; утверждает по представлению правительства социально-экономические программы Республики Мордовия.
В области внешних сношений к ведению Государственного Собрания Республики Мордовия отнесена ратификация договоров и иных соглашений, заключенных Правительством Республики в порядке, установленном законом Республики Мордовия [107],
Такие, в общем и целом, предметы ведения законодательного (представительного) органа вошли в конституции (уставы) и других субъектов РФ, поэтому их можно считать в известной степени обобщенными и характерными для парламентов субъектов РФ.
Различия в их содержании, в основном, исходят из положений, определяющих: назначение референдума, назначение на должность и освобождение от должности отдельных должностных лиц субъекта РФ, функционирование в субъекте конституционного (уставного) суда и т.д. Так, если референдум назначает высшее должностное лицо субъекта, то такой предмет ведения отсутствует в полномочиях законодательного представительного органа субъекта, как, например, в Республике Калмыкия. Если в субъекте РФ функционирует конституционный (уставной) суд, то к полномочиям законодательного (представительного) органа субъекта добавляется назначение на должность судей конституционного (уставного)суда.
В перечень полномочий законодательного (представительного) органа субъекта РФ могут входить и иные вопросы, относящиеся в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, конституцией (уставом) и законами субъекта Российской Федерации к ведению и полномочиям субъекта Российской Федерации.
Так, Устав Красноярского края дополнительно к вышеперечисленным предметам ведения включил в перечень предметов ведения своего законодательного органа описание символов края и установление порядка их использования (ст. 29, п. «р») [ 114].
Устав Ненецкого автономного округа среди предметов ведения Собрания депутатов перечислил образование на паритетных началах согласительных комиссий для урегулирования разногласий по компетенции между Собранием депутатов, окружной администрацией, органами местного самоуправления; принятие решений по обращениям главы администрации округа и протестам прокурора округа (ст. 25, п. «ч», «ш») [128].