Институт федерального вмешательства как чрезвычайный механизм обеспечения конституционного правопорядка на территории федеративного государства: сравнительно-правовой анализ

• Автор: Басиев, Марат Сосланбекович
• Шифр специальности: 12.00.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 213 с.

Глава 1. Теоретико-правовое обоснование института федерального вмешательства
1.1. Понятие, сущность и правовая природа федерального вмешательства
1.2. Основания реализации института федерального вмешательства
1.3. Соотношение мер конституционно-правовой и политической ответственности в механизме федерального вмешательства
1.4. Субъекты правоотношений, обеспечивающих реализацию федерального вмешательства
Глава 2. Формы федерального вмешательства: понятие и виды
2.1. Понятие и классификация форм федерального вмешательства
2.2. Введение в субъекте федерации особого правового режима как комплексная форма федерального вмешательства
2.3. Формы федерального вмешательства, применяемые в отношении органов государственной власти и должностных лиц субъектов федерации
Заключение
Библиографический список использованной литературы

Актуальность темы исследования. Происходящая с начала 90-х гг. XX века кардинальная трансформация всех сфер жизнедеятельности российского общества не только обусловила необходимость правового обеспечения проводимых реформ, но также обнаружила пробельность законодательства в отношении неизбежных при любом переходном периоде негативных процессов. Указанные обстоятельства предопределили возрастание влияния конституционно-правовой науки, призванной концептуально обосновывать необходимость тех или иных законодательных решений. В настоящее время происходит существенное расширение круга рассматриваемых научных проблем, что, в частности, влечет за собой резкое возрастание масштабов нормотворчества, проявлением чего служит значительное количество правовых актов, принципиально по-новому регулирующих широкий круг важнейших общественных отношений.
Долгое время казавшийся незыблемым, принцип федеративного устройства в конце 80 - начале 90-х гг. XX в. - с переходом к принципиально иной парадигме общественного развития - в ряде федераций (СССР, Югославия, Чехословакия) не выдержал испытания временем и стал достоянием истории. С серьезной угрозой сохранению единства и целостности государства столкнулась и Россия в 90-х гг. прошлого столетия. В этой связи, учитывая, что федеративные государства, основанные на национальном принципе образования субъектов федерации, в большей степени подвержены угрозе сецессии, встала острая необходимость коренной перестройки основ федерализма в Российской Федерации на основе обращения к разработкам конституционно-правовой доктрины с целью создания цивилизованного правового инструментария, способного нивелировать все противоречия, возникающие между федеральным центром и регионами. Одним из таких механизмов выступает институт «федерального вмешательства» - как чрезвычайный способ обеспечения конституционного правопорядка на всей территории единого союзного государства.
Актуальность темы диссертационного исследования подчеркивается и тем, что при общем согласии ученых-государствоведов в отношении необходимости четкого нормативно-правового регламентирования института федерального вмешательства в научной среде не выработано единообразного подхода относительно его концептуальной основы, а именно: определения, правовой природы, оснований активизации, объектов применения, комплекса мер воздействия и других элементов.
На современном этапе государственного строительства вышеназванные обстоятельства настоятельно требуют построения в рамках комплексного подхода

единой, внутренне не противоречивой концептуальной основы института федерального вмешательства.
В контексте отстаиваемой автором позиции на природу института федерального вмешательства потребовалось обратиться к научной доктрине конституционной ответственности, к обоснованию ее концепции на основе имеющихся исследований по вопросам, касающимся как общетеоретических вопросов юридической ответственности, так и отдельных отраслевых ее видов.
Кроме того, отсутствие в советской и российской правовой доктрине и законодательстве опыта конструирования концепции федерального вмешательства требует критического анализа данных вопросов с учетом зарубежного опыта, внедрение которого должно носить избирательный характер на предмет соответствия специфическим российским условиям функционирования государственных институтов.
Степень разработанности проблемы. Отечественные научные исследования проблематики, касающейся института федерального вмешательства, имеют относительно недавнюю историю, что связано с имевшим место в советский период негативным отношением со стороны партийных и научных кругов к самой постановке вопроса о необходимости нормативно-правовой регламентации механизма федерального воздействия. Указанное обстоятельство обусловило недостаточную современным реалиям степень осмысления анализируемого в работе правового феномена.
Тем не менее, учитывая, что изучаемая проблематика непосредственным образом связана с вопросами конституционно-правовой ответственности, следует упомянуть имевшие место в 70 - 80-е гг. XX в. исследования последней. Разработки различных аспектов конституционной ответственности можно наблюдать в трудах таких ученых, как С.А. Авакьян, Г.В. Барабашев, H.A. Боброва, Ю.П. Еременко, Т.Д. Зражевская, М.И. Пискотин, Ф.М. Рудинский и др.
Значительно активизировалась научная мысль по вопросам институтов федерального вмешательства и конституционно-правовой ответственности в 90-е гг. XX века в связи с необходимостью создания адекватного политико-правового механизма, способного эффективно противостоять дезинтеграционным процессам. В это время отдельные аспекты института федерального вмешательства стали затрагиваться в научных трудах, посвященных общим вопросам федерализма. Однако - применительно к анализу рассматриваемой проблематики - в лучшем случае признавалась необходимость ее правового регулирования, и указывались лишь самые общие контуры надлежащего законодательного регулирования.

ответственность и за нецелесообразность избранного ими поведения, и за неудачный стиль руководства, т.е. за недобросовестное недолжное отношение к реализации своего статуса»160. При этом конституционно-правовая ответственность предполагает наличие вины и в том случае, когда формально какие-либо правонарушения отсутствуют. Кроме того, содержание субъективной стороны в конституционном праве зависит от характера субъекта. Применительно к физическим лицам речь должна идти о вине с определенной спецификой для должностных лиц (занятие поста предъявляет к ним требование ответственного отношения к порученному делу). Что касается коллективных субъектов, то в данном случае помимо вины как психологического отношения к содеянному, важны также и другие состояния субъекта, связанные с относительной свободой воли, с избирательным поведением. Поэтому вина юридического лица будет считаться установленной, если данный субъект при возможности выбора избрал неправильный вариант161.
У одних авторов исходный пункт рассуждений - структура основания ответственности, включающая и правонарушения, и иные акты поведения162. Применительно к деликту наличие виновного отношения к совершенному деянию является необходимым условием наступления ответственности, в других же случаях вина не составляет обязательного признака основания ответственности (например, отвечает как политик). Аналогичного взгляда придерживаются также Н.И. Колосова163, В.А. Батюшенков, с той лишь разницей, что не структурируют основание ответственности.
Часть исследователей указывает на обязательность наличия виновного отношения субъекта конституционно-правового деликта к содеянному164. Так, Н.И. Ярошенко отмечает: «С субъективной стороны деликт всегда характеризуется наличием вины. В зависимости от конкретного состава формы вины варьируются от умысла (прямого или косвенного) до неосторожности (небрежности или самонадеянности)165. Проецируя общетеоретическую модель правонарушения на сферу конституционных правоотношений, сторонники данного подхода признают необходимость установления виновного отношения субъекта к своему деянию как необходимое условие привлечения к ответственности166.
160 Там же. С. 441. Аналогичной позиции, за тем исключением, что допускается существование объективно противоправных неконституционных деяний, придерживается и М.О. Сапунова. - См.: Сапунова М.О. Указ. соч. С. 14-15.
161 Там же. С. 441-442.
162 Авакьян С.А. Указ. соч. С. 31; Василевич Г.А. Указ. соч. С. 46.
163 Батюшенков В.А. Указ. соч. С. 44; Колосова Н.И. Указ. соч. С. 104.
164 Подробнее см.: Котелевский Д.В. Указ. соч. С. 85; Батюшенков В.А. Указ соч. С. 44; Чиркин В.Е. Указ. соч. С. 155.
165 Об этом см.: Ярошенко Н.И. Указ. соч. С. 18.
166 См., например: Кутафин O.E. Указ. соч. С 389; Лучин В.О. Указ. соч. 13 -14; Котелевский Д.В. Указ. соч. С. 85; Кондрашев A.A. Указ. соч. С. 63.