Славяно-скандинавские контакты периода христианизации : По данным языка

• Автор: Успенский, Федор Борисович
• Шифр специальности: 10.02.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 218 с.

ВВЕДЕНИЕ
Проблему ранних скандинавско-восточнославянских контактов без преувеличения можно охарактеризовать как одну из наиболее дискуссионных проблем русской истории. Стоит напомнить, что эта проблема является предметом научной полемики, которая ведется по меньшей мере последние 250 лет. Едва ли случайно при этом, что сама постановка вопроса приобретает свою актуальность именно в новый, послепетровский, период, поскольку именно в это время, как известно, усваиваются западные концепции национального самосознания. Именно в это время - в общем контексте восприятия западной культуры - становится особенно актуальной идея национального достоинства или, говоря несколько точнее, национального престижа. Таким образом, сам факт вхождения России в западноевропейскую культуру играл и положительную и отрицательную роль в интересующем нас аспекте. С одной стороны, он способствовал кристаллизации данной проблемы, сделав ее потенциальным объектом научного исследования; с другой же стороны, он препятствовал ее научному освещению, поскольку само решение проблемы оказалось тесно связанным с вненаучными построениями идеологического характера. Иными словами, став потенциальным предметом научного исследования, эта проблема, по существу, сразу же оказалась во вненаучном контексте.
Само наличие скандинавско-русских контактов уже не может вызывать никакого сомнения у современного исследователя (здесь достаточно указать хотя бы на их отражение в древнейших письменных памятниках, как русских, так и скандинавских: летописях, рунических надписях, сагах, включающих в себя свидетельства скальдов). Предметом научного обсуждения на сегодняшний день служит лишь определение
|;а«%в.1/-глпп ЛТ111, Г»
. »W{_-vc I Mr. r.vn IUIMVQ. IJ L-DUIU Uicpcwu, UULUjU Л J CjJI'lL- J j_l Y L- L- ?4 U
скандинавских отношений раннего времени во многом зависит непосредственно от перспективы исследования. В зависимости от принятого ракурса мы легко можем найти четкие свидетельства о длительном присутствии скандинавов на Руси; и, напротив, под иным углом зрения, мы можем обнаружить полное отсутствие ожидаемых указаний. Такое положение вещей открывает, соответственно, чересчур широкие возможности при интерпретации - во всяком случае, и "норманнисты" и "антинорманнисты" активно используют как те, так. и другие аргументы. Дело здесь значительно усугубляется еще и тем обстятельством, что имеющийся в нашем распоряжении материал достаточно неравномерно распределен по различным отраслям гуманитарного знания. Можно сказать, что специфика данной проблемы заключается в том, что наличие четких и несомненных исторических свидетельств (как письменных, так и археологических), говорящих со всей определенностью о присутствии варягов на Руси, сочетается с чрезвычайным дефицитом лингвистических указаний на скандинавско-русские контакты. Так, с точки зрения историка или археолога следы скандинавского присутствия относительно многочисленны и разнообразны, тогда как лингвист в этой сфере, напротив, вынужден оперировать весьма ограниченным набором фактов. Отсюда, в сущности, можно было бы сделать вывод о принципиальной обособленности, чужеродности варягов на Руси.
Этот вывод, однако, едва ли может быть принят по целому ряду соображений. Здесь уместно бегло упомянуть хотя бы некоторые из них. Представляется очевидным, например, что русские князья варяжского происхождения (в древнейшие период) должны были пройти определенный период ассимиляции, что было бы невозможно, если бы варяги были действительно обособлены. Исходя из сказанного, можно предположить, что в течение значительного периода времени они были двуязычными. Принципиально важно в этой связи, что одни и те же князья имели как

русские, так и скандинавские имена (ср., например, Haiti inn tree km "Хольти Смелый" - известное из саг имя одного из сыновей Ярослава Мудрого, не имеющее соответствия в древнерусском; ср. также скандинавское обозначение сына Владимира Мономаха, Мстислава Владимировича - Нага!dr Valdamarsson), Таким образом, вывод об обособленности варягов на Руси, как правило, идет вразрез с тем значительным культурно-историческим материалом, который имеется в распоряжении на сегодняшний день. По-видимому, более правдоподобно объяснять отсутствие лингвистических свидетельств прямо противоположным образом и квалифицировать его как указание не на отсутствие контактов, а на их большую глубину, их укорененность.
В самом деле, не объясняется ли охарактеризованная выше ситуация попросту тем, что в рамках русско-варяжской проблематики мы имеем дело с материалом в высшей степени освоенным, то есть предельно ассимилированным в культурной традиции? Это означает прежде всего, что отдельные элементы или модели, которые свидетельствуют, по видимому, о культурных и языковых контактах (неизбежно предполагающих в той или иной мере существование скандинавско-русского двуязычия), настолько глубоко вошли со временем в ЯЗЫКОВОЙ обиход, что уже не осознаются как чужеродное явление. В качестве иллюстрации к этому положению здесь могут быть приведены некоторые данные из сферы антропонимии. Так, обращает на себя внимание очевидная (вероятно, генетическая) связь между древнерусскими отчествами на -ич (обладавшими социальным значением) н древнескандинавскими патронимическими образованиями, носящими регулярный (т.е. не обусловленный социально) характер. Показателен в этой связи и сам факт рецепции на Руси целого ряда скандинавских имен, таких, например, как Helgi / Helga (Олег / Ольга), Gudleifr (Глеб), Häkorir (Якун), Ölafr / Öl ei f г (Олух / улеб) и др. Существенно, что со временем некоторые из них стали
оппозиции) необходимо, как кажется, учитывать при обсуждении другого, более общего вопроса, который, собственно, и составляет предмет нашей работы.
* * #
(IV), Отэтнапимическпй тврмж рег&г / рхгг&т. Этимология и проблеме его вариативности в письменной традиции
0,0. Интересующая нас проблема отзтнонимического прилагательного, применявшегося одновременно по отношению к грекам и по отношению к русским, -лишь вскользь отмечалась некоторыми исследователями. Можно предположить, что недостаток внимания к данной теме отчасти обусловлен ее сугубо прикладной оценкой в научной литературе,
0.1. Между тем, ситуация с отэтнонимическим термином, думается, отнюдь не так проста и изолированна, как это кажется при первом приближении. Более того, современный исследователь, по-видимому, до сих пор испытывает в обращении с ним примерно те же трудности, что и большинство составителей и перепмсчкое саг XIII - XIV вв.
1.0, В самом деле, в древнескандинавских текстах мы встречаем прилагательное - £егзкг / ,§1ггкг - одинаково способное обозначать в зависимости от контекста как греков, так и русских, В большинстве современных комментариев и словарей приведенные формы обычно рассматриваются как взаимозаменяемые дублеты, всякий раз вызывающие известные сомнения при переводе (ср., например: [ЬопЬоге' 1897 : 41; у/Ыеу 1998: 150.; Рыдзевская 1978: 60]).
2.0. Между тем, у нас есть определенные основания предположить, что, по существу, перед нами два слова различного происхождения,