Традиция и новаторство в творчестве Огюста Вилье де Лиль-Адана

• Автор: Абдуллаева, Джанзала Бунятовна
• Шифр специальности: 10.01.05
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 185 с.

Содержание
Введение
Глава
1 «Предварительные размышления»: роман «Изида»
2 Ранняя драматургия
Глава
1 «Сотворение Бономе» (новелла «Клер Ленуар»)
2 Опыт «социальной драмы»: «Бунт»,
«Освобождение», «Новый Свет»
Глава
1 Идейно-художественное своеобразие сборника
«Жестокие рассказы»
2 Жанровое своеобразие романа
«Будущая Ева»
3 Драма итогов: «Аксель»
Заключение
Библиография
Введение
В современном литературоведении усиливается интерес к пограничным явлениям, позволяющим проследить процесс литературно-художественной трансформации. Так называемые фигуры “второго ряда” позволяют выявить скрытые, неманифестируемые процессы перехода от одной художественной системы к другой. Творчество французского писателя Вилье де Лиль-Адана стоит вне многих общепризнанных литературных школ и направлений Франции. В нем видели и эпигона отживших течений, и провозвестника идей “fin de siècle”, называли его и писателем-реалистом. В творчестве художника на разных его этапах может быть обнаружена близость к различным школам и направлениям, что отнюдь не свидетельствует о его принадлежности к той или иной школе, но объясняется общностью взглядов на окружающий мир и сходством оценок современной действительности. Сам Вилье нигде не декларировал своей принадлежности тому или иному литературному течению, а произведения писателя дают основание называть его и последователем романтиков, и предтечей символистов. Таким образом, возникло некое противоречие в определении места этого художника в литературном процессе. С одной стороны, в нем видели писателя, целиком обращенного в прошлое. С другой, - оценивали как автора, заглянувшего далеко вперед.
Личность художника - это единство многих слагаемых. Особенности дарования, свойства характера, сформированного временем, идейная позиция, непосредственный опыт жизни и опыт освоения человеческой культуры - все эти природные, социальные, психологические, культурные, идеологические слагаемые, взятые и в отдельности, и в их совокупности, у каждого художника свои, неповторимые, и они накладывают индивидуальную печать на его творения. [70; 176] Заимствуя опыт своих предшественников и современников и одновременно преодолевая его, писатель вырабатывает собственную художественную манеру. Литературные связи и взаимодействия представляются одним из наиболее важных аспектов изучения творчества Вилье де Лиль-Адана.
Преемственность есть непременное условие любого развития, в том числе художественного. Диалектическое сочетание повторяемости и неповторимости, сохранения старого и его отрицания, усвоения традиции и преодоления ее и составляет суть литературного процесса. “Без усвоения жизнеспособных и без отрицания обветшалых традиций и замены их новыми, диктуемыми требованиями современности, немыслимо само понятие о новом историческом
этапе, о поступательном движении прогресса,”- писал А.Бушмин. [79;44] Выявление общности литератур разных эпох и произведений разных писателей позволяет глубже проникнуть в сущность отдельных явлений и вместе с тем сделать типологические обобщения идейного, проблемно-тематического и стилистического характера. Однако преемственность должна пониматься как синтез унаследованного и новаторского - высшей формой усвоения является результат творческого преобразования “наследия”. При сопоставлении творчества писателей разных эпох необходимо не просто указать на сходство, а продемонстрировать, в чем проявляется новое идейно-художественное толкование предшествующей традиции, в чем он идет дальше своих предшественников. Основанием для сопоставления прежде всего должна стать природа художественного мышления.
Творчество Вилье пришлось на 60-80-е годы - время, когда трудно говорить о стилевом единстве в литературе Франции. Различные направления и концепции сосуществовали, создавая картину широкого разнообразия тенденций. Творчество Вилье являет наглядный пример взаимодействия разных направлений во французской литературе второй половины XIX века, особое положение в которой занимал романтизм.
Перестав существовать как целостное направление, французский романтизм не исчерпал своих возможностей к середине века, просто он уже не играл той новаторской роли, которая принадлежала ему в начале столетия. Но романтизм продолжает существовать в творчестве Ж.Санд, В. Гюго, Т.Готье, А.Дюма-отца, Б. д’Орвийи и др. Присущие романтизму определенные элементы мировоззрения и художественные приемы становятся традицией, обогащая художественный метод писателей второй половины столетия. Взаимодействуя с реализмом, романтизм вносит свой вклад и в формирование символизма. Столь сильное влияние романтизма на последующую литературу объясняется тем, что им было многое предугадано в дальнейшей истории европейских литератур. Не случайно положение европейского романтизма во второй половине XIX века выдвигается в литературоведении как отдельная проблема. [107], [110] Однако расширение хронологических рамок романтизма никак не влечет за собой подведение к общему знаменателю произведений, созданных в разные десятилетия в разных социально-исторических условиях. И хотя большинство писателей второй половины 19 века были в той или иной мере наследниками романтиков, их эстетические взгляды и мировоззрение формируются уже в иных исторических условиях, что определяет их специфику и своеобразие. “Романтизм выдвинут

могут увидеть в ней то, что видел он. “Ничто не могло бы вас похитить у меня,” -мысленно обращается к возлюбленной Розенталь, подчеркивая, что мысль уже есть реальность. [54;1,209] Любовь для героя - безусловная ценность, даровавшая счастье обладания и боль разлуки, восторг разделенного чувства и отчаянье утраты. Но это благословенное чувство, полное самоотречения, всепоглощающее и исчерпывающее, не оставляет в сердце влюбленного места ни для ненависти к изменнице, ни для любви к другой женщине, ни воли к жизни.
Образ мадам Вальбург более всего романтизирован. Это женщина, чья “мрачная гордость взглядов никогда не позволяет проникнуть в скорбный праздник ее сердца.” [54;1,205] Она уподобляется жестокой амазонке, притягательной и опасной. Черные одежды и букет бессмертников, которые растут обычно на могилах, дополняют образ этой демонической женщины, отомстившей своей сопернице.
Но кто же такая Элен, погубившая будущее Самюэля и Рззенталя и сама ставшая жертвой безудержной страсти? Что движет ею? Легкомысленное стремление к удовольствиям? Развращенность? Жажда обогащения? Прекрасная Елена у Вилье появляется на сцене со словами: “...какое несчастье для меня родиться.” [54;1,218] Увидев спящего на скамье Самюэля, она решает уединиться с ним на три дня в своем замке, не называя ему своего имени, а затем расстаться, оставив самое высокое и чистое представление о себе: ”Я останусь чистой и уважаемой в душе хоть кого-нибудь на земле.” [54; 1,218] Ее слова перекликаются с утверждением Розенталя, что существование в сознании не менее реально, чем существование в действительности. Легкомысленный поступок Элен - следствие неудовлетворенности собой, своей жизнью, своим окружением. Тоска об утраченной невинности, о пустоте, которая царит в ее душе, заставляет ее сожалеть о прожитой жизни: “...я хотела бы стряхнуть эти часы, как поношенные одежды”. [54; 1,226]
Сцена объяснения Элен и Вислера происходит прекрасной летней ночью. Здесь героиня раскрывает свою душу: “Верь в меня... Любовь, которую я могу дать, не из тех, что утомляет или убывает, а из тех, что закаляет... Прости, если только я печальна. Я из угасающей расы, и я ждала тебя долгие годы. Размышляя в одиночестве, я потеряла всю свою веселость, как потеряла свою невинность с тобой. Одно желание у меня остается: если нам придется расстаться, обещай мне жить.” [54; 1,227] Но Самюэль, утешая ее, говорит о новой встрече в ином мире.