Романтическая традиция Э. Т. А. Гофмана в творчестве М. А. Булгакова

• Автор: Новикова, Наталья Вячеславовна
• Шифр специальности: 10.01.05
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Нижний Новгород
• Количество страниц: 205 с.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА! Принципы характерологии у Гофмана и
Булгакова (к проблеме героя)
§ 1. Инфернально-фантастические образы
§ 2. Образ художника в романтической и
реалистической динамике
§ 3. Образ рационалистического героя
антиномии и параллели
§ 4. Женские образы и метафизика бытия
ГЛАВА II Ирония, сказка и вещь как основа
стилевого наследования
§ 1. Ирония как стилевая доминанта
творчества Гофмана и Булгакова
§ 2. Сказка как стилевая романтическая
форма
§ 3, Вещь и особенности романтического
стиля
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Диссертационная работа посвящена изучению традиции немецкого романтика Э.Т.А.Гофмана (1776-1822) в произведениях русского писателя М.А.Булгакова (1891-1940).
Проблема художественной традиции - одна из актуальных в современном литературоведении. Её значение усиливается в XX столетии, литературно-художественная жизнь которого является результатом итогового взаимодействия предшествующих эстетических систем и поиском обретения собственных путей развития. Гофман и Булгаков - два художника, принадлежащих к различным культурно-историческим эпохам, национальнолитературным школам и направлениям. Сопоставительный анализ творчества удаленных в пространственно-временном отношении авторов обусловливает обращение к разным методикам изучения проблемы взаимовлияний и требует дополнительной интерпретации основных положений, связанных с изучением романтической традиции в целом, а не только её гофма-новской разновидности. В отечественной и зарубежной науке существует ряд фундаментальных работ, в которых сходные вопросы получают многоаспектное освещение. Можно выделить несколько основных подходов ученых в исследовании романтической традиции.
В первом из них романтизм рассматривается как явление конкретной культурно-исторической эпохи (конец XVIII - начало XIX веков), проявившее в наиболее сконцентрированном виде все основные художественно-эстетические принципы, свойственные данному методу. Он не может возникнуть вторично, но при этом способен сохранять или возобновлять свое существование в виде традиции, становясь важным элементом внутри другого художественного (и, в частности, реалистического) метода, проявляя себя на разных структурно-семантических уровнях литературного произведения: тематическом, поэтологическом, жанрово-композиционном и стилистическом.

В зарубежных исследованиях такое понимание романтизма представлено в известных трудах Р. Гейм а, О.Вальцеяя, В.Беньямина, а в отечественной науке наиболее концептуальное выражение получило в сравнительно-историческом литературоведении в работах В.М.Жирмунского, Г.А.Гуковс-кого, В.В.Вансяова, И.Ф.Волкова и других ученых *.
Второй подход в изучении романтизма связан с его пониманием как универсального типа творчества, который, наряду с реализмом, соотносится с двумя основными тенденциями развития искусства.
Немецкие исследователи Г.Пранг, Г.Дишнер, Р.Фабер отмечают “протеизм” романтического метода, обусловливающий отсутствие его четких историко-временных границ г. В работах отечественных ученых -У.Р.Фохта, Л.И.Тимофеева, Н.А.Гуляева, И.В.Карташовой, А.А.Гаджиева,
В.И.Хрулева 3 и др. - романтизм рассматривается как особый тип творческого мышления и миропонимания, проявляющий себя на разных этапах литературного процесса.
Типологический подход раскрывает новые аспекты проблемы диалектики литературных влияний. В художественном произведении могут одновременно сосуществовать и романтические и реалистические элементы, которые не находятся в отношении подчиненности и обладают эстетической самостоятельностью, они взаимообогащают друг друга, но сохраняют при этом собственную значимость.
R.Haym. Die romantische Schule. Berlin, 1870; O.Walzel. Deutsche Romantik. Leipzig/Berlin, 1908; W,Benjamin. Der Begriff der Kunstkritik in der deutschen Romantik. Bern, 1920; Ванслов B.B. Эстетика романтизма. M.,Искусство, 1966; Жирмунский В.М.Байрон и Пушкин. Л., Наука, 1978; Волков И.Ф .Творческие методы и художественные системы. М., Искусство, 1989; Великий романтик Байрон и мировая литература. М., Наука, 1991; Гуковский ГА. Пушкин и русские романтики. М., Интрада, 1995.
2 Prang H. Begriffsbestimmung der Romantik. Darmstadt, 1968; Dischner G., Faber R. (Hg). Romantische Utopie, utopische Romantik. Hildesheim, 1979,
3 Тимофеев Л.И. Советская литература. Метод. Стиль. Поэтика. М., Сов.писатель, 1964; Гаджяев АА. Романтизм и реализм. Баку, йзд-во ЭЛМ, 1972; Хрулев Б.й. О природе романтического мышления I/O традициях и новаторстве в литературе. Уфа, изд-во Башк. гос. ун-та, 1976; Гуляев НА,, Карташова И.В. Введение в теорию романтизма. Тверь, ТГУ, 1991; Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М., Аспект-пресс, 1995.

ществует. Она постоянно прорывается сквозь привычную видимость и дает человеку почувствовать ограниченность его представлений. Она порождает ощущение неполноты и дисгармонии человеческого существования, которая остро переживается почти всеми булгаковскими героями. Например, в романе “Мастер и Маргарита” ; “Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает. Он знает, что в молодости он стал жертвой преступных гипнотизеров, лечился и после этого и вылечился. Но знает он также, что кое с чем он совладать не может. Не может он совладать с этим весенним полнолунием <...> становится Иван Николаевич беспокоен, нервничает, теряет аппетит и сон, дожидается, пока созреет луна. И когда наступает полнолуние, ничто не удержит Ивана Николаевича дома<...> Профессор не знает, что влечет его ... но знает, что бороться ему с собою в полнолуние не приходится” (5, 381).
Чем внимательнее отнесется к реальности человек, тем в большей степени он приблизится к ирреальному началу жизни. Творчество Булгакова чрезвычайно показательно с точки зрения утверждения иной, фантастико-таинственной стороной окружающего мира. В этом отношении его герои проходят своеобразную эволюцию от неприятия всего мистического и необыкновенного через сомнение до полной уверенности в иррациональном, таинственном начале бытия. Так, в романе “Мастер и Маргарита”: “Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от любопытства: “Вы - атеисты? “ “Да, мы - атеисты”, - улыбаясь ответил Берлиоз... “В нашей стране атеизм никого не удивляет ... большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге”с...> “А дьявола тоже нет?”, - вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича... “Нету никакого дьявола!”, - растерявшись от всей этой муры,вскричал Иван Николаевич не то, что нужно <...> Тут безумный расхохотался ... “Ну, уж это положительно интересно, - трясясь от хохота, проговорил профессор, - что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!” (5, 45). Затем наступает период сомнения между верой и неверием. Неслучайно, что здесь у Булгакова появляется мотив двойника. Иванушка Бездомный раздваивается