Фаустианская тема в немецкой литературе

• Автор: Ишимбаева, Галина Григорьевна
• Шифр специальности: 10.01.05
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 444 с.

ФАУСТИАНСКАЯ ТЕМА В НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ. Фаустовский архетип в Германии
РАЗДЕЛ I. Возрожденческая версия фаустовского архетипа (немецкая народная книга о докторе Фаусте)
РАЗДЕЛ II. Модификации просветительского Фауста
ГЛАВА 1. Штюрмерский сверхчеловек (Фауст Клингера)
Г ЛАВА 2. Диалектика добра и зла (Фауст Г ете)
РАЗДЕЛ III. Вклад романтиков в фаустиану
ГЛАВА 1. Антифаустианство романтического Фауста (Шамиссо, де ла Мотт Фуке, Гауф)
ГЛАВА 2. Блуждания и заблуждения
романтического Фауста (Гофман)
РАЗДЕЛ IV. Декадентско-модернистское понимание фаустовской мифологемы
ГЛАВА 1. Фаустовское начало в Заратустре Ницше
ГЛАВА 2. Фауст как герой культурологической концепции Шпенглера
РАЗДЕЛ V. Пути развития фаустианства в литературе XX столетия
ГЛАВА 1. Фаустовский архетип в первые годы III рейха (К. Манн)
ГЛАВА 2. Время собирать камни (Фауст Т. Манна)
Г ЛАВА 3. Фауст «в стиле экзистенп» (Юнгер)
ГЛАВА 4. Фауст постмодернистской эпохи (Гейм)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИМЕЧАНИЯ
ЛИТЕРАТУРА
ВВЕДЕНИЕ ФАУСТОВСКИЙ АРХЕТИП В ГЕРМАНИИ
В мировой литературе существуют герои, подобные Прометею, Гамлету, Дон Кихоту, Дон Жуану, выходящие благодаря своему общечеловеческому содержанию далеко за пределы породившей их конкретно-исторической эпохи. «Литературные типы огромной обобщающей силы», они, по словам Е. Мелетинского, «сами стали своеобразными образцами (наподобие мифологических парадигм) для последующей литературы,..»1. К этому же ряду «вечных образов» относится и Фауст - смелый искатель истины, подписавший договор с сатаной во имя знания и прогресса, ставший одной из определяющих вершин в развитии европейской художественной культуры.
Легенда о Фаусте возникла в Германии эпохи Возрождения и подытожила в своем сюжете многочисленные европейские средневековые истории о союзе человека с дьяволом и о магии, основанной на этом союзе.2 Однако ядро фаустовского сюжета зародилось много раньше и напрямую связано с ветхозаветным мифом о грехопадении человека, с мифологемой утрачиваемого и вновь обретаемого рая.
Фауст, стремящийся к познанию любой ценой, и первые люди, занятые загадкой древа познания добра и зла, типологически близки. Недаром и дьявол сыграл в их судьбах роль не только роковую; они утеряли единство с Богом и стали странниками,-но и счастливую: дух отрицания привел в движение шестеренки механизма человеческой истории; грех, покаяние, искупление греха - эти категории с той поры стали определять моральные нормы поведения человека, который мечтает о совершенстве и неизменно стремится к нему. Таким образом, архетипическим прообразом Фауста служит библейская мифоло-

гема Эдема, которая трактуется на рубеже ХУ-ХУ1 вв. с позиций возрожденческой картины мира и включается в ренессансный космос.
В свою очередь и Фауст с точки зрения литературы последующих столетий приобрел качество метафоры архетипического поведения, поэтому и фаустовская легенда была архетипически узаконена. Так европейский Ренессанс доказал, что миф не есть исключительная принадлежность некоего раннего этапа человеческого развития, отличавшегося соответствующим уровнем сознания, что мифологический символ вечен и общечеловечен, вездесущ и повседневен, оборачиваясь архетипическим образом, который потенциально неисчерпаем и может быть реализован человеком в том или ином варианте в любую эпоху.
Речь идет о том, что архетипы не есть нечто застывшее; повторяясь в каждом поколении, они обогащаются за счет исторического опыта, основанного на расширении человеческого познания вселенной и природы, общества и личности, находятся в постоянном развитии, диалектически изменяясь в зависимости от социально-политических и нравственно-эстетических особенностей конкретной эпохи и от ментальной специфики конкретного народа, осознающего определенные архетипические идеи.
Так, мы встречаем оригинальные национально-исторические истолкования фаустовского архетипа в литературах Англии (К. Марло, Мильтон, Байрон, М. Шелли, Э. Гамильтон, Карлейль, Мэтьюрин, Уайльд, Б. Стокер), Франции (Ж. Казот, Бальзак, Валери), России (Пушкин, Лермонтов, Одоевский, Тургенев, Достоевский, Брюсов, Л. Андреев, Сологуб, Луначарский, Леонов, М. Горький, Миндлин, Каверин, Алешин, Пастернак, М. Булгаков, Сельвинский, Ахматова, В. Орлов, и т.д.), Австрии (Вайдман, Грильпарцер, Ленау, Майринк,

мально-содержательную сторону великой трагедии, чтобы ярче продемонстрировать самобытность собственного нетрадиционного разрешения проблемы. Что говорить тогда о Ф. Штольте, Ф.Т. Фишере, К.А. Линде, которые соответственно в 1859-69, 1862 и1887 гг. выступили с попытками издать римейки гетевского «Фауста»!) Более того, немецкая филология начиная с прошлого века расценивает фаустовский архетип в гетевской интерпретации как эталон, которому нужно следовать и переосмысление которого должно караться как отступничество от национальных традиций.
Наиболее показательной в этом смысле была дискуссия, развернувшаяся в ГДР после опубликования в 1952 г. либретто оперы Г. Эйслера «Иоганн Фауст». Как известно, Эйслер отказался от гетевского истолкования образа Иоганна Фауста, которому противопоставил исторически заземленного персонажа, Фауста — предателя дела Великой крестьянской войны 1525 г.
Один из участников разгоревшейся дискуссии, Э. Фишер сделал теоретическое и, так сказать, программное обоснование эйслеровской концепции героя народной легенды, во-первых, приветствуя самую попытку композитора абстрагироваться от классического Фауста эпохи Просвещения и, во-вторых, отдавая должное смелости эйслеровской идеи изобразить Фауста воплощением убожества немецкого мещанина.149 По Фишеру, основная идея либретто Эйслера — развенчать немецкого гуманиста, в ходе крестьянской революции перешедшего на сторону реакции.
Эта точка зрения вызвала резкую отповедь А. Абуша. Один из столпов официального литературоведения ГДР, он опубликовал свои замечания, озаглавленные броско и запоминающе: «Фауст — герой или ренегат в немецкой национальной литературе».'30