Мордовская эпическая поэма

• Автор: Киркина, Елена Николаевна
• Шифр специальности: 10.01.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 143 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ ПОЭМНЫХ ТРАДИЦИЙ
МОРДОВСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В ИХ СООТНОШЕНИИ С НАРОДНО-ЭПИЧЕСКИМИ ТРАДИЦИЯМИ 1Л. Эпическая поэма как "форма времени"
1.2. Мордовская поэма 20-50-х годов XX века: обусловленность эпических традиций жанра "народным реализмом" национального устно-поэтического эпоса
ГЛАВА 2. СТАНОВЛЕНИЕ ЭПИЧЕСКОЙ ПОЭМЫ КАК
САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ЖАНРОВОГО ОБРАЗОВАНИЯ МОРДОВСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 60-90-х. гг. XX ВЕКА
2.1 Эпические поэмы В.К.Радаева как литературная разновидность эпоса
2.2. «Масторава» как литературно-
поэтический свод мордовского народного эпоса..
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Исследование эпической поэмы, ее формообразующих признаков, поэтики и общественной значимости в развитии национальных литератур в историко-культурном отношении связано с решением целого ряда проблем. С одной стороны — собственно литературных, касающихся вопросов дифференциации жанров, характера преемственности эпической поэмы, как жанра репрезентативного. С другой — культурологических, раскрывающих уровни «исторического сознания людей, а также специфику их исторического мышления» [173, 494], эволюционировавшего по ходу времени.
Мордовская эпическая поэма тесно связана с традициями национально-народного эпоса. Как жанр поэтический, эпическая поэма — это объемное стихотворное произведение со значительным эпиконравственным и героическим содержанием, воплощающимся, как правило, в специфической форме, соединяющей возможности поэтики народного эпоса и реализм профессиональной литературы.
В мордовской литературе эпической поэме принадлежит огромная роль. По сути дела, с нее в профессиональной мордовской литературе начинается складывание традиций реалистического эпоса. На переломных этапах, в 20-30-е годы XX в., эпическая поэма осмысляла мироощущение мордвы, освещала подъем национально-освободительного движения, обобщала вековую борьбу мордовского народа за социальное и национальное освобождение, воедино сплавляла традиции национальной культуры с духовными национальными ценностями.
В становлении и развитии мордовской эпической поэмы много общего с поэмами народов Поволжья. В 1920-30-х годах во всех лите-
ратурах народов этого региона целями социальной и национальной свободы были пронизаны почти все первые поэмы историкогероического, романтического и даже социально-бытового характера. Таковы, в частности, поэмы мордвина Д.Морского «Нувази» (1930), М.Безбородова «Сказка-быль» (1929), чуваша С.Эльгера «Под гнетом» (1923), удмурта М. Петрова «Былое» (1935), коми В. Лыткина «Идут» (1927) и другие.
Для абсолютного большинства первых поэм, претендующих на эпическую повествовательность, мордовской и других национальных литератур Поволжья был характерен идущий от традиций народного эпоса принцип «стяжения времен», отразившийся, например, в поэмах мордвина П. Кириллова «Утро на Суре» (1934), марийца С. Чавайна «Октябрь» (1928), удмурта М. Петрова «Слово к родному народу» (1938), коми Тима Веня (В. Чисталева) «Время обновления земли» (1927).
В этих поэмах авторы, показывая прошлое и революционную современность своих народов, основной акцент делают на изображение исторических вех в его судьбе. По-своему это отразилось даже в поэмах на бытовые темы, особенно в произведениях мордвина Д.Морского «Ульяна Сосновская» (1929), чуваша Я.Ухсая «Перевал» (1950), марийца П.Першута «Муравьиная свадьба» (1958) и коми-поэта А.Размыслова «Первая любовь» (1941).
Несмотря на схожесть становления поэмно-эпических традиций в поволжских литературах, в каждой из них имелись свои самобытные черты.
В критике каждой из национальных литератур своеобразие поэм эпического характера определялось общими критериями, сложившимися в теории общероссийской академической науки, в частности,

повествователя деда Кузьмы. Сам дед Кузьма как персонаж поэмы в конфликтных ситуациях не участвует, он лишь как повествователь дает оценки изображаемым событиям, но не от собственного «Я», а от имени народа в целом, и в этом заключается главный замысел Безбородова, поставившего в центр повествования эпического героя, выступающего в роли свидетеля рассказываемых событий. Поэма начинается с обращения рассказчика к читателю: «Да, сердечный друг, плакал бы и ты, зная меру бед, мордвы-бедноты». За этим риторическим обращением следует рассказ деда Кузьмы о тяжелой жизни человека из народа во время царизма:
Эх, лама нужат В горе и нужде
Мон вдь няендень, Долгий век протек,
Ламо векозон Много я во тьме
Лов, ведь кялендень. Исходил дорог.
Комсь кизоняста С детства у меня
Кодгемонь кизос Отнимали труд
Макссень виезень То кулак-злодей,
Баяронь пизос То помещик-плут.
Цебярь цералень... Болен,слаб я стал,
Эряме ашса Хоть и был удал:
Ламоксть утцекшнень Сытно не едал
Шава паксяса, И не вволю спал
Аф эсь мяль вельде Дети родились,
Одета рьвяянь, А нужда-то зла:
Кода корхнекшнихть, Скоро и детей
Иднят, урмаянь, В свой хомут впрягла.
Кармасть шачема ...Щелканье кнута
Монцень идене... Мне терзало слух.