Тип героя в прозе Б. Л. Пастернака

• Автор: Куликова, Светлана Анатольевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 239 с.

Введение
0.1. «Поэтическая проза» в литературе начала XX века
0.2. Исходные теоретические понятия
0.3. Степень изученности проблемы
0.4. Актуальность работы и материал исследования
0.5. Цели, задачи и методы работы
0.6. Положения, выносимые на защиту
0.7. Научная новизна и практическая значимость исследования
Глава первая
«Проза ищет и находит человека в категории речи...»
(Ранняя проза)
1.1. Герой как «условие эстетического видения»
1.2. Человек в модели мира
1.3. Герой в сюжетном пространстве ранней прозы
1. 4. Автор и герой
Глава вторая
Герой как «опорная точка» движения «мировой мысли и поэзии»
(роман «Доктор Живаго)
2.1. Мера героя
2.2. «Я» и «Другие»: герой в системе персонажей
2.3. Судьба доктора Живаго как «Опыт русского Фауста»
2.4. Интердискурсивность романа как «форма развернутого
театра в слове»
2.5. «Я в гроб сойду и в третий день восстану...»
Заключение
Примечания
Библиографический список

Введет:?
0.1. Одна из ярких примет художественной культуры начала XX века -активные стилевые поиски, динамизация процессов обновления языка, интенсивная трансформация сложившихся жанров. Характерным явлением этого времени становится изменение соотношения прозы и поэзии. Если классическому периоду русской литературы была свойственна устойчивая дихотомия главных типов художественного мышления - прозы и стиха, то в первой трети XX века отчетливо просматривается тенденция к взаимовлиянию и даже взаимопроникновению прозаических и поэтических форм литературы.
Среди причин, обусловивших сближение прозы и поэзии, - широкое распространение идеи единого по сути, теургйческого искусства и вызванной этим необходимости синтеза различных видов искусств - музыки, литературы, живописи. «Поэзия и проза, как в древней России, так и в новой, образовали единый поток, который нес на своих волнах, очень беспокойных, но очень мощных, драгоценную ношу русской культу/ '... Писатель должен помнить о живописце, архитекторе, музыканте; тем более прозаик о поэте и поэт о прозаике. Бесчисленные примеры благодетельного для культуры общения ...у нас на лицо...» - писал Александр Блок в 1921 году
Динамика развития реальности, с ее катастрофами и событиями «циклопического масштаба», требовала от художника поиска новых типов контактов с изменяющимся миром, освоения новых жанровых форм, способных выразить опыт человека XX века.
Проблема соотношения прозы и поэзии оказалась особенно актуальной для творчества поэтов постсимволистской эпохи: Б.Л. Пастернака,
В.В. Хлебникова, О.Э. Мандельштама, М.И. Цветаевой, A.A. Ахматовой.
Каждый из них, так или иначе признавая «обреченность на прозаическое слово» (Цветаева), по-своему объяснял обращение к прозе. М. Цветаева -давлением обстоятельств: «Эмиграция делает меня прозаиком»
О. Мандельштам и Б. Пастернак писали о взаимодополнительности и взаимонеобходимости прозы и поэзии: «Сама поэзия потребовала прозы. Она утратила всякий масштаб оттого, что не было прозы...»

«Не отделимые друг от друга, поэзия и проза - полюса. По врожденному слуху поэзия подыскивает мелодию природы среди шума словаря и ...предается затем импровизации на эту тему. Чутьем, по своей одухотворенности, проза ищет и находит человека в категории речи... Начала эти не существуют отдельно»
Прозаическая форма более соответствовала тем проблемам, к которым обращались поэты. Многие значительные для А. Блока темы: народа и интеллигенции, стихии и революции, культуры и цивилизации - наиболее отчетливо прозвучали именно в его прозе («Крушение гуманизма», «Стихия и культура», «Краски и слова»). Как отметил Д. Максимов, «проза Блока ...обращена не к личности поэта, как таковой, и преломляемому в личности миру, а к литературе, культуре, к русской духовной и общественной жизни...».5 Философскому осмыслению опыта предшествующей культуры и современной литературной ситуации посвятили свою критическую прозу Вяч. Иванов («По звездам», «Борозды и межи»), А. Белый («Символизм как миропонимание», «Луг зеленый», «Мастерство Гоголя»), О. Мандельштам («Шум времени», «Слово и культура», «Конец романа», «Гуманизм и современность»).
Обращение поэтов к прозе может быть связано также с желанием автора «объяснить себя», со стремлением расширить индивидуальное жанровое пространство. Для поэта, вступающего на путь прозы, важен сам момент перехода, «переключения скорости» (И. Бродский), ощущение иного «физического состава» текста. Как писала Цветаева, «...проза физически требует больше времени - как больше бумаги - у нее иная физика...» (выделено автором)
Первые прозаические опыты Б. Пастернака, О. Мандельштама, М. Цветаевой датируются серединой 1910-х годов, расцвет их прозы приходится на 20-30-е годы. Для этого периода характерна чрезвычайная гибкость, подвижность жанровых границ внутри самой прозы: «Исчезло ощущение жанра... Рассказ, повесть больше не ощущаются как жанр... Литература идет многими путями одновременно, и одновременно завязываются многие узлы» -писал Ю. Тынянов.7 В это время разворачиваются многочисленные дискуссии о прозе, распространяются необычные жанровые определения, такие как «повесть в отрывках» (Л. Сейфуллина «Четыре главы»), «быль» (М. Шагинян «Перемена»), «роман-дневник» (С. Семенов «Голод»), «Сверхповести» (В.

Заставив героя пережить весь опыт русской культуры, Пастернак, по мысли Г. Маневич, затем выводит его из этого культурного пространства. Описание жизни Юрия Живаго в Москве «...строем повествования напоминает жития святых: в жанре «жития» уровень человеческого существования соответствует внешней ситуации человеческого поведения... Поведение превращается в единственно возможный и самодостаточный путь выражения личности.»125 Последний период жизни героя, его творчество трактуется Маневич как окончательное «уяснение своего отношения к существованию, своего места во вселенной... когда события Евангельского Откровения становятся событием внутреннего жизненного опыта, становящегося бытийным опытом личности, ее тождеством»
Игорь Смирнов свою монографию «Роман тайн «Доктор Живаго» посвящает анализу «криптосемантики» «Доктора Живаго». Он старается доказать, что Пастернак «головокружительно сложно... зашифровал свой опыт жизни в мировой культуре, взятой им во многих измерениях - как история, философия, религия, литература и искусство, наука. Сокровенное в «Докторе Живаго» - личность автора, который подытоживает свои взгляды на самые разные акты человеческого творчества.»127
У каждого персонажа романа Смирнов выявляет его прототипы, которыми оказываются философы, писатели, художники, ученые разных времен и их творения - герои книг, художественные образы, научные идеи. В описаниях Февральской революции, Зыбушинского царства, Бирючей, Мелюзеева И. Смирнов прочитывает мотивы мировых утопий. Таким образом, сюжет романа - разворачивающаяся в истории мировой культуры драма идей.
Главный герой романа соотносится с Гриневым, Обломовым, Алешей Карамазовым, анти-Кандидом, Шеллингом, Апполоном из статьи Макс. Волошина «Апполон и мышь», Рафаэлем и Христом из его последней картины «Преображение». В фигуре Комаровского исследователь видит воплощение некоторых черт В.В. Маяковского, А.Л. Штиха, В. Хлебникова, К. Большакова, фактов биографии Вяч. Иванова. Галлиулин соотносится с князем Юсуповым, убийцей Распутина, Цезарем; Антипов-Стрельников с Распутиным, Николаем
II. Интертекстуальный анализ романа «Доктор Живаго» приводит исследователя к выводу о том, что «скрытый роман Пастернака излагает