Мифологическое начало в поэзии К. Д. Бальмонта 1890-х - 1900-х годов

• Автор: Бурдин, Виктор Валерьевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Иваново
• Количество страниц: 185 с.

івда»
Гяв©® 1. ВСвшооэм и „®©@®®ан®т©м@©в із
г©®рч©@тв© 1аяыи®нта
И. Чей®©©» оз Швзшзнвя: ир®@й@м к@®мгач©©к®[г©
©©ананиз© © те@рч®©та© IL 1®яыи®нта
І. ві©©@®анат©яьм®©в как ©гарйдамоэщооН ®й©м®нт
рамной ©@©рнвак®© К. Еаяьммта
Гиав® 1. Ирн раавютгиа ®@м@©нш @®йьм®нтг®©@ш!зй
м®та©@© оз ммф@йі®іг©м © книга« ЇМ4НШ г
Игафмэгама мир@©@га йрзва
№<фм@©эиа Мир®©« юшаэда
№ф@«шіа &©щоо
№ф®шші® Ищ»р®
Миф®шгаш1 Е®да
Мяф®дашш Шш
ІІЙ1їїф®штеі=йі®к®иозч©шш© мшшм

№ф@дап§ш ©на
Гяава S. ©ольсшфрме ©ташаащгавз зо зо®®тот©@кш© р©й®га@трріи йр@®ммк миф®©, нар®даа« ©каааниШ, і@©©роя® и шг©вд © вйвршии ИШ-ИМ® г. г
іакло§ічі©ни©
©тоашк штершдау]

ВВЕДЕНИЕ.
Истоки мифологического ренессанса в России следует искать еще в эпохе Отечественной войны 1812 года, когда начали появляться первые сборники русских народных былин, сказаний и песен. Свой вклад в возрождение мифомышления внесли и русские романтики. Однако глубокое проникновение мифа и мифологии в сознание людей произошло в конце 19 века, после того, как наряду с возрождением интереса к классическим античным мифам получили известность за пределами научной аудитории работы А. Афанасьева, А. Потебни, А. Веселовского, В. Миллера. Начали вовлекаться в широкий круг чтения
собрания русских фольклорных текстов. В начале века появилась сразу привлекшая к себе внимание книга С. Максимова „Нечистая,
неведомая и крестная сила” (СПб, 1903). В том же 1903 г. под эгидой „Этнографического бюро князя В. Тенишева” выходит в свет книга Г. Попова „Русская народно-бытовая медицина”, пробуждающая повышенный интерес к заговорам, заклинаниям и магическим обрядам. Труды обобщающего характера Е. Аничкова и Д. Зеленина по мифологии и ритуалу у русских славян подвели итог исследованиям в области мифологии и ритуала, сделанным в первые десятилетия
века. Все это создавало определенную ауру эпохи.
Возрождение мифа (и мифомышления) в русской литературе рубежа веков традиционно связывают с символизмом, подразумевая при этом его стремление к универсализму, синтетизму и поэтике символа-мифа. Отличительной особенностью этого течения становится
всеобъемлющая мифологизация явлений исторической, общественной и личной жизни и т. д. Возрожение мифологического сознания у символистов связано, вероятно, с их сознательной ориентацией на культуру и стремлением вобрать в себя и воплотить в своем творчестве все, что дали человечеству философия, история, религия, литература Запада и Востока. Пережитое, пропущенное через
себя явление культуры, будь то подлинный миф, философская идея, фольклорный мотив или религиозное откровение становятся мифом, при условии, что на него спроецирована реальная действительность, окружающая автора (в том числе события его личной жизни и биографии). Взгляд сквозь призму мифа на поэта-символиста выявляет его философско-религиозную позицию, концепцию мира и поэтическую модель.
Обращение символистов к мифу вытекало прежде всего из самого понятия мифа, который, по словам А, Лосева, „никогда не есть хтолько схема или только аллегория, но всегда прежде всего СИМВОЛ, и, уже будучи символом, он может содержать в себе схематические, аллегорические и усложненно-символические слои"1 . Таким образом поэт-символист может пониматься прежде всего как поэт-
мифотворец, а символ как „свернутый миф”2 . А уже из этих общеэстетических принципов вытекает то, что знамением времени
становятся космоцентризм (понимание мира как единства человека и
Вселенной), возвращение к иррациональным первоосновам мировой и человеческой жизни, а также романтический трансцендентализм
гностический поиск высших и подлинных реальностей с его традиционными мистическими и натурфилософскими корнями. Подобная позиция символистов определила особенности их знакового репертуара: от метафор планетно-звездного круга до фольклорно-
мифологических подобий „низовых" природных сил (лешие, русалки, наяды и проч.).
Толкованием мифологии и первобытного магизма занимался еще Владимир Соловьев3 , однако настоящее первенство в области мифопоэзии по праву принадлежит К. Бальмонту. Мифопоэтическое
1 Лосев А. Ф. Диалектика мифа //Лосев А. Ф. Миф. Число. Сущность. М., 1994. С. 57.
2 Крохина Н. П. Миф и символ в романтической традиции (в русской поэзии и эстетике начала 20 века). Автореферат. М., 1990. С. 15.
3 См. его статьи „Мифологический процесс в древнем язычестве” (1873) и „Первобытное язычество, его живые и мертвые остатки” (1890).

морские" (1, 138). Они находят свой последний приют в царстве
Смерти. Ее эпитеты - „немая тишина”48 , „сон", „покой” появляются в заключительной части поэмы. Подобному апофеозу Смерти также может быть найдена параллель, правда, не мифологическая, а библейская: „... все произошло из праха и все возвратится в прах”49 (ср. также в стихотворении „На мотив Экклезиаста”: „И ничто здесь под Солнцем не ново, / Только Смерть - только Смерть успокоит!” [1, 125] ).
Приводя эти примеры, мы хотели показать, что Бальмонт в своих ранних поэтических текстах использует некие универсальные схемы, аналоги которым легко могут быть найдены в мировых мифологиях. Причем хотелось бы отметить, что поэт не копирует тот или иной миф или его часть, а именно бессознательно использует при создании своих образов те схемы, по которым строятся и мифы, то есть пользуется не столько мифологемами, сколько архетипами. Это характерно в целом для ранней поэзии Бальмонта, и именно выявление элемента „бессознательного” дает нам возможность объяснить, как удается Бальмонту придать оттенок мифологичности своим ранним поэтическим текстам, в которых , на первый взгляд, нет явной опоры на миф.
выводы
по первому разделу:
1. Космическое сознание - феномен, присущий более цивилизациям древности. Суть его в том,что мир воспринимается людьми как единое целое, в том числе как взаимосвязь человека и Вселенной.
2. Возрождение идеи космоцентризма произошло на рубеже 19 -20 веков. Отчасти это связано с существованием в сознании людей области „бессознательного”, где скрыты мифопоэтические,
48 В этом контексте любопытное прочтение получает название сборника, который открывает поэма: „Тишина".
49 Екклесиаст // Библия. М., 1993. С. 620.