"Бесы" Ф. М. Достоевского и русский антинигилистический роман 1860-1870 годов

• Автор: Шинков, Михаил Александрович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Орел
• Количество страниц: 188 с.

СОДЕРЖАНИЕ:
ВВЕДЕНИЕ

ГЛЙВЙ I.
НРАВСТВЕННО-ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВЫ
РОМАНА "БЕСЫ

1» Нигилиэи и авторская позиция в романе

£» Концепция личности и
проблемы психологизма
ГЛАВА II.
Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ И РУССКИЙ АНТИНИГИЛИСТИЧЕСКИЙ РОМАН
60—х—70—и ГОДОВ XIX ВЕКА
1. Нигилизм и авторская позиция в романе А. Ф»Писемского "Взбаламученное море" <1863)
£. Концепция личности и проблема исторического развития России в романе В. П.Клишмикова "Марево" <1865)
3. Личность и психологизм в романе
Н.С.Лескова. "На ножах" (1863)
4. Нигилизм и русский менталитет в хронике Вс»Крестовского "Кровавый
пуф" <1873)
5» Проблема положительного героя в романе В.Маркевича
"Марина из Алого Рога" (1873)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ,

ВВЕДЕНИЕ.
Россия 60-х годов 13 века представляла собой арену острой идеологической борьбы. Русское общество разделилось на два лагеря: западники (либералы и революционные демократы), стремящиеся европеизировать Россию, приверженцы просвети-
тельской идеологии, имеющей в своей основе атеистический характер, и почвенники - сторонники самобытного национального развития страны. В нашу задачу не входит подробное рассмотрение как истории возникновения этих движений в русском обществе, так и исследование всех аспектов их идеологических программ. Необходимо остановиться только на том, что почвенники, в отличие от либералов и революционных демократов, отстаивали ценности христианства как основу существования России. Они провозглашали особый путь развития России на основе этих ценностей, который, по их мнению, единственно способен преодолеть существовавшие в то время острые социально-экономические противоречия в русском обществе, избежав при этом кровавых катаклизмов, сотрясавших в 40-е - 60-е годы Европу. Революционные демократы, называемые за свою резко радикальную позицию нигилистами, считали, что революция в России - единственное средство решить многочисленные социально-экономические проблемы. Либералы полагали, что продвижение страны по западному пути, хотя и неизбежно, но должно достигаться более мягкими способами и за гораздо более длительный срок.
Закономерным результатом этих разногласий явилась яростная полемика в печати между либералами и революционными демократами, отстаивающими принципы атеистического мировоззрения, с одной стороны, и почвенниками, защищающими принципы христианской морали, с другой. Основополагающее различие между западниками и почвенниками состояло в отношении к религии и как следствие этого - к пониманию природы человека. Почвенники считали человека творением Божиим, созданным по его образу и подобию. Идеологи революционных демократов, рассматривая человека только как социально-природное существо, расценивали принципы христианской морали как изжившие себя предрассудки, сковывающие личность на протяжении многих веков. Вместе с религией отвергались также священ—
ность и незыблемость брачных уз, патриотизм. Глашатаи нигилистической идеологии выступали против сторонников теории "чистого искусства". Основной задачей искусства они считали всестороннее освещение "больных" вопросов современности. Литература, по их мнению, должна была смело предлагать обществу пути их решения. За границей подобная пропаганда велась в журнале Герцена "Колокол", издаваемом в Лондоне, а в России идеологами кругов, близких к нигилизму, являлись Чернышевский, Добролюбов, Писарев, Антонович, Зайцев, которые выступали со своими статьями в журналах "Современник", "Русское слово", "Дело". Программой философских взглядов явилась статья Чернышевского "Антропологический принцип философии ".
Именно в этом трактате, написанном как отклик на философский очерки Лаврова, Чернышевский выдвигает программу решительного преодоления идеалистического взгляда на личность! "На человека надо смотреть как на существо, имеющее только одну натуру, чтобы не разрезать человеческую жизнь на разные половины, и рассматривать каждую сторону деятельности человека, как деятельность или всего организма, или... в связи со всем организмом."(146, £33). В приведенных словах содержится квинтэссенция материалистического подхода к личности, психофизиологическая сторона жизнедеятельности определяет направленность всех стремлений человека, ибо, "ощущение подобно всякому химическому процессу". А самая жизнь есть лишь "многосложный химический процесс". Чернышевский делает вывод о Физиологической основе нравственности человека. Отрекаясь он "метафизической чуши", он провозглашает учение материалистической этики, согласно которому нравственность должна подчиняться рациональным причинам. Отсюда и проистекает тезис Чернышевского о "разумном эгоизме"! "... полезным называется то, что служит источником множества наслаждений, а добрым - просто то, что очень полезно <...> Расчетливы только добрые поступки? рассудителен только тот, кто добр, и ровно настолько, насколько добр. Когда человек не добр, он просто нерасчетливый мот, тратящий тысячу рублей на покупку гречневой вещи." <146,
приводящих к преступлению. Достоевскому необходимо было разоблачить банкротство просветительской гуманистической морали, которая страдала относительностью. Эта точка зрения Достоевского открывает ту нравственную пропасть, куда ведет
дорога Нечаева и ему подобных. Он показывает, во что прев
решаются и к чему с неизбежностью ведут идеи Фурье, Сен-Симона, Штрауса и других идеологов "социального муравейника".
В "Дневнике писателя" Достоевский назвал народную веру в Церковь "нашим русским социализмом", то есть свободным братством людей. "Я не про здания церковные теперь говорю и не про принты, я про наш русский социализм теперь говорю..« цель и исход которого всенародная и вселенская церковь, осуществленная на земле". В русском народе он нашел неустанную жажду "великого, всеобщего, всенародного, всебратс-кого единения во имя Христово." Не в коммунизме, не в механических Формах заключается социализм народа русского! он верит, что спасется лишь в конце концов всесветным единением во имя Христово. Вот наш русский социализм." (36, 18—£9)
Русский социализм Достоевского возвышается до нравственного уровня Церкви как духовного братства.
В своем неприятии новомодных социальных теорий Достоевский объявляет себя монархистом. Но этот монархизм нельзя назвать верноподданническим. Его истоки в желании Достоевского пробудить в монархе сознание огромной нравственной от-ветственности перед народом. Н»Вильмонт в своей монографии справедливо отмечает: "Это не было традиционно—бездумным
убеждением столбового дворянина, а надрывным итогом мучительных поисков и мучительных отречений...” (££, 13) В зна-
менитой официальной идеологической триаде - самодержавие, православие, народность писатель, без сомнения, отводил первое место именно православию в сочетании с народностью. Главная задача императора — приблизиться к народу, проникнуться его чаяниями и стать достойным предводителем народа—богоносца. "Настоящим Ревизором Достоевский почитал разве что весь простой русский народ с его тайными мечтами, народ, пусть по-прежнему "верующий в царя своего", но зато, кроме как в царя, не верящий уже никому из тех, кто постав—