Философско-нравственное осмысление судьбы России в прозе Пантелеймона Романова

• Автор: Щербакова, Наталья Ивановна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Краснодар
• Количество страниц: 192 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1: ФОРМИРОВАНИЕ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫХ ОСНОВ В РАННИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ПАНТЕЛЕЙМОНА РОМАНОВА
ГЛАВА 2: РОМАН “РУСЬ”. ФИЛОСОФСКО-НРАВСТВЕН-НЫЙ АСПЕКТ ПРОБЛЕМЫ:
ЧЕЛОВЕК И ВРЕМЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ
Пантелеймон Сергеевич Романов вошел в отечественную литературу в 20-е годы текущего столетия. Для историка литературы эти годы представляют большой интерес. Широта таящихся здесь перспектив исследования определяется прежде всего переломным характером эпохи. По словам В.П.Скобелева, Октябрьская революция, будучи катаклизмом огромной силы, вместе с тем явилась связующим звеном всемирно-исторического развития как в области социальных отношений, так и в сфере культуры. Потому “ни величайшее историческое потрясение, ни новаторство отдель-дельных писателей, ни художественные открытия литературы в целом - ничто не нарушало плодотворную связь времен” (107, 3 ). Литература первых послереволюционных десятилетий была наследницей тех трансформированных и на новой основе сохраненных традиций, которые уходили корнями в почву изначальных культурных пластов.
“Гуси-лебеди” (1919), “Андрон Непутевый” (1922) А.Неверова, “Партизанские повести” (1921) Вс.Иванова, “Падение Дайра” (1921) А.Малышки-на, очерки и рассказы Серафимовича, Вяч.Иванова, “Голый год” Б.Пильня-ка - эти и другие произведения, ставшие в советском литературоведении эталоном нового, социалистического творчества, составили предмет исследования таких работ, как: “Масса и личность в русской советской прозе 20-х годов” В.П.Скобелева, “Историзм, формирование, теория и типология соцреализма” С.Г.Ассадулаева, “Революция и литература. Отображение Октября и гражданской войны в русской советской литературе и становление соцреализма” Ю.А.Андреева, “О теме народа в прозе первых лет революции (1917-1921) А.Н.Смирновой , “Роман и революция. (Пути советского романа. 1917-1929)” М.Гура и др. Характеризуемые разной степенью глубины проникновения в философско-нравственную суть творческого сознания эпохи, указанные произведения концептуально объединены социа-
льно-классовым подходом к изображению народных характеров. Актуальное художественного смысла произведений в контексте данной социально детерминированной аксиологии связывается с “его политическим бытием, включенным в идейную борьбу эпохи”.
За пределами внимания литературоведческой науки советской поры остались произведения писателей, достаточно активно публиковавшихся в 20-30 годы: П.Романова с его повестью “Детство” (1926), романом “Новая скрижаль” (1928), повестью “Товарищ Киеляков” (1930), романом-эпопеей “Русь” (1922-1936); репрессированных прозаиков Ивана Касаткина, оставившего читателю глубокие циклы социально-психологических рассказов о крестьянском быте и Ивана Макарова, ярко запечатлевшего трагическую судьбу русского крестьянина в романе ”Голубые поля”, повестях “Казачий хутор” (1933), “Рейд “Черного жука” (1932); самобытного сказителя о земле русской Бориса Шергина; живописца богатств российской природы Ивана Соколова-Микитова и др.
Самым популярным и читаемым писателем той поры был Пантелеймон Романов, что признавалось не только почитателями таланта молодого прозаика, но и его оппонентами. Так, С.Ингулов, автор саркастической статьи в “Молодой гвардии” (№11, 1929) “Бобчинский на Парнасе” - вынужден констатировать факт того, что “о Пантелеймоне Романове написано гораздо больше, чем следовало бы. Его даже кто-то из критиков принимал все-рьз. О нем писали не только Фатов, Львов-Рогачевский и Никитина, но и многие из критиков-коммунистов” (45, 71 ).
“Красная газета” в декабре 1927 года сообщила, что “современную литературу возглавляет Б.Пильняк, П.Романов, К.Федин, Вс.Иванов, А.Сейфул-лина, И.Бабель, И.Эренбург, А.Н.Толстой” . По числу переводов за рубежом (более чем на десяти европейских языках) П.Романов шел вслед за М.Горьким, И.Эренбургом, А.Толстым. Только в США до Великой отечественной войны вышло 2 издания полного собрания сочинения П.Романова. “Из русских писателей по читаемости, - отмечает газета “Московский

признание чего-либо “своим” равнозначно отъединению, отпадению от целого.
Соборная личность иерархически в нравственном отношении выше индивидуальной. Потому душевная привязанность главного героя повести ко взрослым (“пристроиться сбоку крестной на уголке диванного стола”, “забраться к дядюшке на постель” и поболтать не о чем ) - скорее говорит не о статической манере письма, а о принципе типизации образов: отсчет собственной биографии герой повести ведет, начиная со своих родителей, предков, старших братьев и сестер. Он внемлет тому, что существовало задолго до него в мире, осваивает то жизненное пространство, на котором уже состоялась судьба его родных. Таким образом, нравственный смысл его земного существования уже с детства определяется как способность продлить, расширить это пространство ценой собственного духовного совершенства.
На пути духовного восхождения героя естественным образом возникает проблема свободы. Врожденное чувство свободы является существенной характеристикой нравственного облика соборной личности. Раскрывая в характере своего героя проявление свободы, П.Романов в парадигме православной духовной культуры трактует ее как то незыблемое, изначальное свойство, качество души человеческой, какое “не дается”, а “берется” духом при рождении и соблюдается им как святыня. Трудно, убеждает нас Романов, какое-либо начало соборной личности “додать”, привнести извне. Можно только развить ее духовную волю с тем, чтобы освободить личность от всякого неприемлемого и отвергаемого воздействия, как внешнего, так и внутреннего и дать возможность творческого осуществления сил, дарованных человеку при рождении. По Ильину, свобода личности заключается в том, что “не ее определяют “влечения” и обстоятельства, а она определяет самое себя” (43, 507).
В традиции православной духовной культуры свобода всегда понималась как духовное самоопределение, самоосуществление личности (см.: