Метафизическая парадигма в русской литературе 1970-х годов: формирование, структура, эволюция

• Автор: Перепелкин, Михаил Анатольевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 523 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Аннотация диссертационного исследования - 5 Введение -

0.1. Феномен 1970-х годов в истории русской литературы: необходимость метафизики —

0.2. «Метафизическая парадигма» 1970-х: обоснование понятия -

0.3. Метафизика слова: к истории изучения —

Глава первая. «Я» как мир. У истоков метафизической парадигмы 1970-х гг.: «спор» Иосифа Бродского и Владимира Высоцкого в метафизической перспективе -

Цель и краткое содержание главы -

1.1. И. Бродский: метафизика страха —

1.1.1. Накануне метафизики: предчувствие ‘иного’ в творчестве И. Бродского -

1.1.2. Страх (не) сбыться в метафизическом сюжете И. Бродского -

1.2. В. Высоцкий: метафизика тревоги -

1.2.1. ‘Беспокойство’ как опыт метафизической интуиции в поэзии В. Высоцкого —
1.2.2. ‘Покой’ в метафизике В. Высоцкого -
1.3. Метафизика странного у И. Бродского и В. Высоцкого -
1.3.1. ‘Сон’ как форма метафизического у И. Бродского и В. Высоцкого -
1.3.2. Морфология ‘безумия’ у И. Бродского и В. Высоцкого: сравнительный аспект -

Выводы —
Глава вторая. «Я» в мире. Структура метафизической парадигмы 1970-х гг.: столкновения, диалоги, границы метафизического -
Цель и краткое содержание главы —
2.1. Биография — эстетика - метафизика: споры о метафизическом —
2.1.1. Метафизическое как выбор:
«дружеский круг» в эстетических автобиографиях Андрея Тарковского и Владимира Высоцкого -
2.1.2. Возвращение домой: метафизика как необходимость (В. Шукшин, А. Макаров и А. Тарковский) -
2.1.3. Спор об «истинной» метафизике:
«сердечный» А. Солженицын и «несердечный» А. Тарковский -
2.2. Ф. Горенштейн и А. Тарковский: метафизика диалога-
2.2.1. ‘Детское’ как метафизическое: у истоков метафизического опыта («Дом с башенкой» и «Белый день») -
2.2.2. Фантастическое и метафизическое.
«Ариэль» А. Беляева и «Светлый ветер» - от романа к сценарию -
2.3. Метафизика 1970-х в контексте литературной традиции: «обвинительное слово» о романтизме («Гофманиана» А. Тарковского) -
2.3.1. Внутреннее и внешнее; язык и смысл -
2.3.2. «Театральный сюжет»: между искусством и бытом -
2.3.3. Ускользающее иное: сюжетная функция мотива зеркала-362 Выводы -
Глава третья. Мир как «я». Эволюция метафизического в литературе 1970-х годов: метафизический сюжет Венедикта Ерофеева -
Цель и краткое содержание главы —

3.1. Мир, наизнанку вывернутый: метафизика «края» -
3.2. «Москва - Петушки»: от окраины к центру -
3.3. В мире, отвергнутом Богом:
в поисках метафизической «сердцевины» —
3.4. Метафизика спасения
в смысловой структуре трагедии «Вальпургиева ночь...» -
3.5. В. Ерофеев vs И. Бродский,
или Гуревич contra Горбунов и Горчаков - 460 Выводы -
Общие выводы —
Заключение.
Метафизика 70-х: некоторые итоги —
Список использованных источников и литературы -

Отдельный сюжет в работе С. Зенкина посвящен вопросу о плюрализме, монизме и дуализме как ценностных ориентирах советской науки о культуре. По мнению исследователя, принцип культурной относительности (плюрализм как основа культуры) не подвергался в советской культурологии сомнению на уровне теоретической рефлексии, но, тем не менее, в конкретной исследовательской практике он действовал далеко не всегда; в частности, доминирование монистического принципа над плюрализмом проявилось в постановке вопроса о классике, который широко дискутировался в СССР в 1970-е годы. В защиту монистического принципа выступили A.B. Михайлов и
С.С. Аверинцев, которые отстаивали идею классического идеала, а также -А.Ф. Лосев, который «шел еще дальше: он отвергал и бахтинскую диалогическую теорию культуры, причем критиковал ее с точки зрения религиозных ценностей» [Семидесятые как предмет, 1998, 204]. Однако, как считает С. Зенкин, такой крайний монизм в оценках культуры «был, однако, скорее исключением: в целом советская культурология с энтузиазмом приняла теоретические новации М.М. Бахтина, особенно его идеи диалога и народной смеховой культуры. В значительной мере именно эти идеи стимулировали выработку столь важного инструмента исследования культуры, как ее дуальной модели (курсив авт. - М.П.)» [Семидесятые как предмет, 1998, 205].
Таким образом, С. Зенкину удалось показать через призму формирования одной науки наиболее значимые тенденции интеллектуального пространства семидесятых, так же, как и пространство искусства и литературы, представляющее в данный период пространство «активного бурления “грунтовых вод”». Все те процессы, о которых говорит исследователь, столкновения точек зрения, споры и т.д. характеризуют эпоху в целом, причем - не факультативно присутствующие в ней признаки и качества, а ее ключевые моменты, которые в совокупности являются ключом ко всей эпохе 70-х.
Статья Вяч. Вс. Иванова имеет несколько другой характер и основывается на личных впечатлениях и на опыте переживания времени.