Лирическая книга М. Цветаевой "После России", 1922-1925 гг. : Проблема художественной целостности

• Автор: Уфимцева, Наталья Павловна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Екатеринбург
• Количество страниц: 234 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Г лава 1. Метасюжет лирической книги М.Цветаевой «После России»
§1. Полиреферентный план книги
§2. Завязка лирического метасюжета («Тетрадка первая. Берлин»)
Г лава 2. Поиски выхода из экзистенциального тупика («Тетрадка первая. Прага»)
§ 1. Оппозиция «я - мир» и развитие лирического сюжета («Прага. 1922»)
§2. Взаимодействие полифонизма и монологизма
Глава 3. «Тетрадь вторая»: философские аспекты лирического конфликта
§ 1. Диалектика физического и метафизического планов
§2. Разрешимость / неразрешимость лирического конфликта
Заключение
Список использованной литературы

Введение.
Возросший в последние полтора десятилетия интерес к творчеству М. Цветаевой не только расширил поле исследования поэтического мира, но и выявил целый ряд проблем, нуждающихся в разработке. Опубликованные в последнее время издания ( «Собрание сочинений в семи томах» под редакцией А. Саакянц и JI. Мнухина; «Неизданное. Сводные тетради» под редакцией Е. Коркиной и др.) существенно расширили как читательские, так и исследовательские возможности постижения творчества М. Цветаевой, предоставив более обширный материал.
Спектр подходов к изучению поэтического наследия М. Цветаевой отличается большим разнообразием. Столь распространенный еще несколько лет назад биографический путь интерпретации поэзии1 уступает место историко-литературному, культурологическому, структурно-семантическому и прочим подходам, В современном цветаеведении (как в России, так и на Западе) можно выделить несколько основных тенденций и направлений, предметом анализа внутри которых являются различые аспекты поэтического мира Цветаевой.
В первую очередь необходимо отметить работы, посвященные общей характеристике творчества М. Цветаевой, как правило, в эволюционном аспекте. Исследования М.Л. Гаспарова («Марина Цветаева: от поэтики быта к поэтике слова»), Е.Б. Коркиной («Поэтический мир Марины Цветаевой»), В. Орлова («Марина Цветаева. Судьба. Характер. Поэзия»), О.Г. Ревзиной («Марина Цветаева»), С. Ельницкой («Поэтический мир Марины Цветаевой») обладают высокой степенью научной ценности в силу фундаментальности тех выводов, к которым они приходят, базируясь на разных факторах творческой эволюции поэта (Е. Коркина, например, акцентирует внимание на периодизации «внешней», диктуемой логикой творчества поэта, останавливаясь при этом на изменениях мироощущения Цветаевой, а в зависимости от него, на внутренних характеристиках
1 См., напр.: Саакянц А.А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество. М., 1997; Швейцер В. Быт и бытие Марины Цветаевой. М., 1992; Лосская В. Марина Цветаева в жизни. Неизданные воспоминания современников.М.,1992 и др.
поэтического мира в разные периоды и на материале различных жанров; М.Л. Гаспаров в качестве ведущего фактора эволюции поэтической системы рассматривает конструктивный принцип организации всего поэтического пространства в стихах того или иного периода, включая все уровни художественной структуры, о чем свидетельствует и название его работы: «Марина Цветаева: от поэтики быта к поэтике слова». Отметим, что на сегодняшний день таких исследований, выстраивающих общую картину поэтапного развития цветаевского творчества (вне биграфического контекста), достаточно мало.
Вторым, более разработанным, направлением представляется исследование мифопоэтики Цветаевой. Значительным достижением стала докторская диссертация Н.О. Осиповой «Художественный мифологизм творчества М.И. Цветаевой в историко-культурном контексте первой трети XX века», являющаяся в определенной степени обобщающим трудом по мифопоэтике Цветаевой, ее основных типов и их функционирования на разных уровнях структуры произведения. К данному направлению примыкают работы, восстанавливающие круг мифологических, фольклорных и литературных источников конкретных произведений автора: Е. Фарыно «Мифологизм и теологизм Цветаевой («Магдалина» - «Переулочки» - «Царь-Девица»); М.Мейкин «Поэтика усвоения»; В.Ю. Александров «О природе фольклоризма у Цветаевой»; О. Хейсти «Орфические странствия М. Цветаевой в словесном мире»; С. Ельницкая «“Возвышающий обман”. Миротворчество и мифотворчество Цветаевой» и множество других.
Цветаеведение движется также к поискам и осмыслению мировоззренческих основ творчества Цветаевой через сопоставление и связь с философскими идеями времени, а также через необходимое выявление трансформации их в индивидуальном художественном сознании автора. Не так много работ, прямо обращенных к данной проблематике (назовем, например: Кузнецова Т.В. «Цветаева и Штейнер. Поэт в свете антропософии»), но в большом числе исследова-

подтексте же скрыты дополнительные смыслы: в творчестве Монтеня одной из ведущих идей является скептицизм, дающий человеку право на сомнение во всем. Он призывал стремиться к счастью здесь, а не в загробной жизни. Подобные тенденции мы будем наблюдать и у Цветаевой.
Более типичным для Цветаевой явлением представляется посвящение: в ее творчестве встречается множество случаев посвящения стихов и циклов (например, «Ремесло» чрезвычайно ими насыщено). Однако посвящение к книге возникает лишь единожды: вторые «Версты» - Анне Ахматовой, случай явной обращенности к поэту-современнику, являющемуся для автора в определенной степени идеалом. Также хорошо известно отношение Цветаевой к Пастернаку, со стихами которого она познакомилась летом 1922 г. уже за границей: его книга «Сестра моя — жизнь», а затем и «Темы и вариации» стали глубоким потрясением, породившим всплеск творческого отклика на них: и проза «Световой ливень», и огромное количество писем, являющихся художественной прозой поэта35, и, конечно, стихи, обращенные к поэту. Думается, что в этом смысле «После России» вполне могла бы быть посвящена Пастернаку. Более того, в письмах и черновых тетрадях мы находим множество тому подтверждений. Например: «Теперь, осознавая, думаю: правильно. Геликон - не в счет, но «Ремесло»: уже вчерашний день. Я же к Вам иду только с завтрашним. Так спокойно и вне пафоса, просто знаю: следующая книга не может быть не Вам. Ведь посвящение - крещение корабля» (письмо от 10 февраля 1923 г.)36. И почти год спустя, в январе 1924: «Просто: читаю Ваши книги и содрогаюсь от соответствия. Поэтому - ни одна строка, написанная с тех пор, Вас не миновала, я пишу и дышу - в Вас»37.
И. Бродский, анализируя зависимость «Магдалины» Пастернака от «Магдалины» Цветаевой, отмечает, в частности, что Пастернак не мог не знать, что
35 См. об этом: Бабушкина С.В. Эпистолярная лирика Марины Цветаевой (Письма 1926 года) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвуз. сборник научных трудов. Выпуск 3. Иваново, 1998. С. 123-132.
36 Цветаева М.И. Собр. соч. Том 6. С.231.
37 Цветаева М.И. Неизданное. С. 279.