Лирический компонент прозы Б. К. Зайцева

• Автор: Полуэктова, Ирина Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Воронеж
• Количество страниц: 187 с.

Содержание
Введение
Глава I. Теоретические и историко-литературные аспекты лирического в прозе
Глава II. Формирование лирического компонента в художественном сознании Б. К. Зайцева
Глава III. Лирический компонент как основа
субъектного сознания в художественной прозе
Б. К. Зайцева
Глава IV.Содержание и функции лирического компонента в мемуарной прозе
Б.Зайцева
Заключение
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Конец 80-х - начало 90-х годов нашего столетия отмечены активизацией процесса воссоединения отечественной культуры, попыткой взглянуть на русскую литературу XX века в её целостности, вне каких-либо идеологических схем. Не секрет, что именно «предвзятость, окрашенная в политические тона» [30, 14] не позволяла долгие годы объективно оценивать многие литературные явления. Естественное соединение двух потоков русской литературы XX века - советской и русского зарубежья - вызвало в 80-90-е гг. повышенный, отвечающий тяге к национальному возрождению и самопознанию интерес к истории и творческому наследию послереволюционной эмиграции.
В статье «В поисках России» (1989) писатель Ю. Мамлеев отмечал, что настало время подведения первых итогов бытия России «вне её священной земли в чужом мире», поскольку очевидно, что за рубежом оказались не просто русские люди, россияне, но «часть самой России» - сохранилась культура, язык, вера и внутреннее единство. Всем известно, какое культурное богатство хранила «зарубежная Россия» Бунина, Цветаевой, Рахманинова, Шаляпина, Бердяева и многих других, а подлинное познание этой России может быть осуществлено только общими усилиями метрополии и зарубежья.
Осмысление оторванной от родной почвы литературы в диаспоре имеет давние традиции на Западе. Именно там существует значительная и постоянно пополняющаяся литература по проблемам русского зарубежья. «Первой настоящей книгой» (Г. Струве), целиком посвящённой русской зарубежной (эмигрантской) литературе, справедливо считают книгу Г. Адамовича «Одиночество и свобода» (Нью-Йорк, 1955), в которой представлены блестяще написанные характеристики пятнадцати авторов (Д. Мережковский, И. Шме-

лёв, И. Бунин, М. Алданов, 3. Гиппиус, А. Ремизов, Б.Зайцев, В. Набоков, Тэффи, А. Куприн, В. Иванов, Л. Шестов, Б. Поплавский, А. Штейгер, Ю. Фельзен), без которых картина эмигрантской литературы немыслима. По словам В. Крейда, эта книга - «о музыке, которую слышит путешествующий «на край ночи», о тех ценностях, которые эмиграция стремилась сберечь, защитить, продолжить; о литературе в её преемственности, где в то же время есть место мыслям «о человеке, любви, долге, смерти, ответственности, сущности поэзии, о незримых источниках, питающих художественное творчество» [30, 12]. Несколько позже Г. Струве предложил свой опыт исторического обзора русской зарубежной литературы 1920-1939 гг. «Русская литература в изгнании» (Нью-Йорк, 1956), выдвинув теорию «единого потока».
В предисловии ко второму изданию книги (1984) Г. Струве, обусловливая свою авторскую задачу стремлением дать «максимально объективную картину» развития русской зарубежной литературы «на общем фоне бытия эмиграции», утверждает, что эта литература есть «временно отведённый в сторону поток общерусской литературы, который - придёт время, вольётся в общее русло этой литературы» и будет содействовать «обогащению этого общего русла» [179, 6-7].
Проблема изучения русской эмиг рантской литературы привлекла к себе заметное внимание в России в последнее десятилетие. Вышли работы известных русских философов и богословов XX века, собрания сочинений почти всех крупных писателей русского зарубежья, поэтические сборники и антологии, содержащие наряду с художественными произведениями работы русских зарубежных критиков и публицистов; издания общего характера, в которых намечены основные вехи литературного процесса диаспоры, представлены критико-биографические портреты писателей и поэтов русского зарубежья [175; 221]; опубликованы труды западноевропейских учёных, в которых

«резко определенными границами», алвляются в. «смешанности», и произведение при этом не только «ничего не теряет из своего достоинства.., но еще много выигрывает от этого»[45, ІІ-22]. Здесь важно отметить, что эпическое (объективное) и лирическое (субъективное) представлялись для Белинского не только характеристикой родовой природы поэзии, но и выражением стилевой сущности отдельных произведений. В этом смысле он солидарен с немецкими романтиками, воспринимавшими «лирическое», «эпическое» и «драматическое» не как замкнутые в себе родовые сферы поэзии, а как постоянные элементы художественного образа, выступающие в различных произведениях в тех или иных комбинациях. «Не является ли эпос, лирика и драма только тремя различными элементами, которые присутствуют в каждом произведении, - писал Новалис,- и не там ли мы имеем собственно эпос, где всего лишь преобладает эпос и т.д.?»[112, 130].
Специально выделяя роль субъективного, лирического начала, В. Г.Белинский утверждал ценность лирических элементов в других родах. Он признавал лирическое начало «основной стихией», «жизнью и душой» всякой поэзии. Лиризм, по его замечанию, существует сам по себе, как отдельный род поэзии, входя во все другие, как стихия, «живит» их. «Без лиризма эпопея и драма были бы слишком прозаичны и холодно-равнодушны к своему содержанию; точно так же, как они становятся медленны, неподвижны и бедны действием, как скоро лиризм делается преобладающим элементом их» [45, П- 12]. Таким образом, Белинский не просто указал на возможность лиризации эпических и драматических произведений, но обозначил и меру проникновения лирики в прозу, способную в одном случае окрасить, оживить повествование, а в другом - привести к изменению повествовательной структуры. При этом лиризации может быть подвержен конкретный круг компонентов: сюжет, характеры, субъектная организация, лексика, фразеология, синтаксис. Для нас принципиально подчеркнуть и еще один смысл лирического у Белинского: лиризм необходимо рассматривать как самостоятель-