Проза Н. С. Гумилева : Философско-эстетическая концепция мира, разнообразие жанрово-стилевых структур

• Автор: Васильева, Марина Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 193 с.

Оглавление
Оглавление
Введение
Глава 1. Н.Гумилев - литературный критик, теоретик стиха
Глава 2. Своеобразие дневниковой и документальной прозы
1. Причины обращения к жанру дневника
2. Особенности «Африканского дневника» и «Записок кавалериста»
3. Художественная специфика очерка «Африканская охота». Его место в ряду произведений этого жанра других писателей начала XX века
Глава 5. Духовные искания И. Гумилева и жанрово - стилевые особенности его художественной прозы
1. Яркий и сложный мир составленного Н. Гумилевым цикла «Тень от пальмы»
2. «Путешествие в страну Эфира»: новый творческий поиск автора - постижение человека начала века
3. Художественная проза Н. Гумилева и романтические традиции зарубежной литературы
4. Место Н. Гумилева в кругу его современников-поэтов, обратившихся к прозе
Заключение
БИБЛИОГРАФИЯ

Введение
Современная Н. Гумилеву критика внимательно следила за его поэтической деятельностью, сразу откликаясь на появление очередной книги его стихов.
Первым, кто заинтересовался стихами еще никому не известного молодого автора книги «Путь конквистадора», был В. Брюсов. Он отметил: «...по выбору тем и приемов этот сборник принадлежит «новейшей поэзии»; хотя здесь многое несовершенно, частично подражательно, «Гумилев -художник, вышедший в путь» [233; 3].
Уже в ранних стихах Гумилева критики подметили те особенности, которые в дальнейшем станут «визитной карточкой» художника. С.В. фон Штейн писал, что «...весьма удаются Н. Гумилеву стихотворения со сказочным, мистическим оттенком...» [388]. Л.Ф. - (Пильский П.М., литератор, публицист, впоследствии один из самых популярных журналистов Русского зарубежья) в рецензии на книгу «Романтические цветы» утверждал, что «все стихи г. Гумилева фантастичны...» [340]. Была выявлена одна из характерных особенностей Гумилева - его смелая, изобретательная фантастика.
С годами это устремление поэта усложнялось, приобретая мастерство его образного выражения. В 1917 году Маргарита Тумповская в статье, посвященной книге «Колчан», дала свое объяснение связи между жизненными наблюдениями и свободным воображением Гумилева:
«Не довольствуясь самым ярким и героическим, что поэт способен найти в реальной и земной жизни, он расширяет ее пределы и вводит свое творчество в мир фантастики...». Но заметила:
«Фантастика в стихах Гумилева - только явственно продолженное реальное» [378; 62].

Действительно, поэт, выстраивая ирреальные картины, смело использовал явления окружающего его мира. Причем раннее тяготение к сказке, легенде в зрелые годы стало воплощением разных, причудливых видений автора, что свидетельствовало о своеобразии его внутреннего мира.
С первых сборников Гумилева критика выделила его влечение к экзотике. Брюсов указал на это пристрастие, но сразу же подчеркнул, что экзотические мотивы, краски выполняют лишь функцию декораций. Такого же мнения придерживался И. Анненский.
«Никакого тут нет ни древнего Востока, ни тысячелетнего тумана: бульвар, bee Auer, кусок еще влажного от дождя асфальта перед кафе - вот и вся декорация «ассирийского романа». А при разборе стихотворения «Озеро Чад» заметил: «...тут целый ряд тропических эффектов, и все, конечно, бутафорские..»[237].
Так проявилась в поэзии Гумилева нарочитая отстраненность от текущих дней, от обыденности, что оттенил в своих статьях Брюсов. Однако Вяч. Иванов расширительно толковал это свойство, констатировав: «Гумилев пока жизни не принадлежит» [300; 41].
Г. Чулков вообще отказывал ему в современном мироощущении. «Гумилев, - как считал критик, - поэт весь в прошлом...» [39; 206].
С последними суждениями трудно согласиться.
Экзотика в лирике и поэмах Гумилева исполняла, конечно же, не самостоятельную роль, а была избрана сферой обретения идеальных представлений, очень различных и важных как раз для постижения настоящего.
С. Ауслендер, друг и соратник Гумилева по «Цеху поэтов», подчеркнул именно эту особенность в книге «Жемчуга» :
«Гумилев в пути в своих стихах. Странствия в поисках идеала - через все страны и столетия» [241]. У И. Анненского встречаем еще одно замечание по тому же поводу:

Ауслендера раскрывает свое представление о достоинствах в этой области (хотя, может быть, реально и не свойственных Ауслендеру). Стиль должен быть «твердым и гибким, внимательно отвечающим на все перипетии темы», а главное, — сохраняющим «чистоту линий и гармоническое равновесие частностей, подчиненных одной идее» [20]. Снова, следовательно, отстаивается мысль, в других вариантах присутствующая в «Письмах о русской поэзии», о необходимости твердо проявленной авторской концепции, предопределяющей соотношение и наполненность всех образов и деталей. Стиль произведения толковался как сугубо индивидуальное для каждого писателя воплощение какой-то грани его мирочувствования. Критик призывал к глубине «внутреннего содержания» любого по объему сочинения в прозе и к самобытности выражения этого содержания.
С этой точки зрения проясняется отношение Гумилева к изображению жизненных реалий. В первую очередь выдвигалось требование осознать запечатленный объективно существующий материал. С. Ауслендер, считал автор статьи, «чувствует свой город» рождающимся <...> по воле Петра, и трогательно - наивным двадцатых годов, «современным, подтянутым и великолепным». Однако такое знание предполагало опять-таки не отражение внешнего облика Петербурга, а наличие у автора рассказов «ощущения таинственности нашей столицы» [20]. Гумилев призывал к проникновению в загадочную глубинную сущность явлений (вспомним сходное наблюдение, вызвавшее восхищенную оценку А. Блока).
Как кажется, вовсе не всегда критик верно трактовал творчество своих современников. Вряд ли можно согласиться с его убеждением в «долговечности произведений» С. Ауслендера, в том, что этот писатель «стоит в первых рядах новых беллетристов», как и с непрямым, но вытекающим из рассуждений сближением несоразмерных по таланту и творческим прозрениям художников. Но подобные огрехи диктовались стремлением рецензента высказать свой взгляд на искусство, что для нас