Индивидуальное и социальное измерение единства свобод

• Автор: Маслов, Вадим Михайлович
• Шифр специальности: 09.00.11
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Нижний Новгород
• Количество страниц: 149 с.

СОДЕРЖАНИЕ:
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ИНДИВИДУАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЕДИНСТВА
СВОБОД
1.1. Монистические и плюралистические интерпретации
свободы: комплементарный подход
1.2. Индивидуальное со-бытие свободы
как гармония с собой и миром
,.ГП '
ГЛАВА 2. СОЦИАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЕДИНСТВА
СВОБОД
2.1. Внешняя граница свободы:
от преступления к наказанию
2.2. Компромисс и свобода
2.3. Социальная свобода индивида:
гармонизация внутренних и внешних миров
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Когда-то Г. Гегель писал, что "ни об
одной идее нельзя с таким правом сказать, что она неопределенна, неоднозначна, доступна величайшим недоразумениям и поэтому действительно им подвержена, как об идее свободы" [63,293]. Эта фраза была бы достойной дельфийского храма. Ведь и сейчас пишут, что "обширнейшая и разноязычная литература по проблемам свободы полна неясностей и противоречий, вызывает бесчисленное множество вопросов и возражений"[79,3]. Это не простая производная нашего трудного российского времени: итальянский философ
Н.Аббаньяно отмечает то же самое [см.,1,147].
Недавнее согласие советских специалистов по принципиальным вопросам снимало существование антиномичных представлений о свободе, хотя, конечно, единства здесь не существовало. Выделялись три специфических программы в объяснении ее феномена [см., 32,36-42]. В первой - свобода рассматривалась в цепочке категориальных пар: необходимость и случайность, необходимость и свобода, свобода и ответственность (В.Е. Давидович, М.С. Каган, J1.B. Николаева, В.И. Бычко, Р.И. Косолапов, Э.Л. Баллер, А.Г. Масливченко, В.В. Голубенко, О.Г. Берзин, JI.H. Коган, Я.Ф. Аскин, Н.В. Пилипенко, JI.A. Друянов, В.В. Байлук, Б.И. Сюсюкалов, Н.И. Рубцов и др.). Во второй - исходным пунктом был основной вопрос философии. Здесь основные категории: материя и сознание, практика и познание, необходимость и свобода (Н.Я. Лойфман, Н.Д. Панцхава, Б.Я. Пахомов, М.Н. Руткевич, А.М. Кантор,
H.A. Мещеряков). В третьей - свобода исследовалась в рамках категорий возможность-действительность на уровне социального бытия, где центральное место занимала проблема выбора, цели и смысла жизни (О.Я. Стечкин, А.Н. Бугреев, К.А. Свасьян, К.Н. Любутин, В.А. Ядов, В.В. Орлов, Т.М. Ярошевский, М.К. Мамардашвили, В.Ж. Келле, В.М. Межуев и др.). Конец 80-ых резко изменил ситуацию. A.B. Иванов, Б.А. Грушин, К.С. Гаджиев, А.Л.

Никифоров и др. критиковали понимание свободы как познанной необходимости. Незыблемое единство марксистского подхода к свободе дало трещину. Рубикон перейден. Сейчас количество трактовок свободы в России вряд ли уступает Западу.
Отечественные интерпретации свободы сегодня группируются вокруг судьбы России и человечества. В первом случае основой для антиномичности выступает архетипическое для нас противостояние "славянофилов" и "западников". Часть теоретиков (М.Н. Михайлов, А.У. Агальдиев, Т.Н. Краснопевцева, П.Е. Астафьев, В.П. Кожевников, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, В. Крупин, A.A. Козлов, Л.М.Лопатин и др.) обосновывают специфичность российского бытия свободы (соборность, общинность, духовность, аскетизм и т.д.) и критикуют "западную свободу". Либеральную модель свободы отстаивают Е.Т. Гайдар, A.B. Кива, Г.Х. Попов, С.Я. Матвеева, В.К. Кантор, А. Игнатов и др. Позиции, пытающиеся снять указанные крайности (А.Ф. Зотов, К.С. Гаджиев, Н.И. Лапин, Н.К. Пантин, Г.А. Тульчинский, Н.И. Цимбаев), не приводят к всеобщему согласию. Они скорее образуют третью партию в интерпретациях свобод.
Осмысление будущего человечества приводит к новым антиномиям. Часть специалистов (Л.А. Коган, Г.Д. Левин, М.Н. Кузьмин, Н.И. Лапин, И.Т. Ойзерман, B.C. Швырев, В. А. Иноземцев и др.) подчеркивают исключительную важность рациональной компоненты свободы. Другие, опираясь на синергетические представления о взаимосвязи всех познавательных способностей человека и противопоставляя рациональность творчеству, не согласны с этим (В.И. Толстых, A.C. Колесникова, К.С. Егоров, С.С. Шевелева, А.Л. Никифоров и др.). Утверждение первенства ratio тесно связано с обоснованием единства в общественной жизни, утверждения науки как наиболее совершенного современного знания, а следовательно, и основывающемся на этом монистическом представлении о свободе (П.П. Гайденко, Н.С. Автономова, Б.Н. Пружинин, A.A. Яковлев, Н.Ф. Реймерс, В.Ф.

индивидуализировано практически все поведение. Процесс индивидуализации продолжается и у человека, но появление самосознания возникает только в связи с развитием общественного разделения труда и дифференциации общественных функций. В целом можно сказать, что становление феномена самосознания, а, следовательно, и свободы можно отнести к рубежу перехода от бесклассовых обществ к классовым (150,11-12,146-167; 14,134,176). В анализе данной проблемы немаловажное место играют исследования, посвященные античной культуре, где крупнейшими отечественными специалистами отстаивается идея, что "древний грек не был личностью" (см., работы А.Ф. Лосева, А. Тахо-Годи, В. Ярхо, М. Бахтина и др.). Конечно, тенденция к самосознанию, к свободе существовала всегда, иначе бы, как справедливо заметил этнограф и фольклорист К.В. Чистов, "человечество не имело бы истории", но это нисколько не отменяет обозначенного рубежа.
Согласие с указанной границей приводит к двум следствиям. Во-первых, часть ныне существующих представителей вида homo sapiens, не поднявшихся в своем развитии до уровня классовых обществ, не могут быть субъектами свободы. Следовательно, они неполноценны этому основанию. Далее, как известно, в рамках постмодернисткой философии ставится вопрос о снятии всех возможных оппозиций и, в частности, противопоставления субъекта объекту. Здесь постулируется "растворение" субъекта в мире, а следовательно, снятие проблемы самосознания [см., например, 93,90,97,126 и др.]. Из вышесказанного вытекает, что мы должны объективно исключить это (эти) понимание свободы как понимание свободы. С нашей точки зрения, оба эти следствия неприемлемы. Рассмотрим вначале проблему доклассовых обществ.
Представление о том, что первобытные люди не являются субъектами свободы есть следствие привычного представления о "туземной" жизни как о противоположной нам "экзотике" (Р. Барт). С одной стороны, это свидетельство нашей высокомерной невнимательности, с другой - определенного общественного заказа, где требуется доказать идею "ложного эволюционизма"