Феномен Брестской греко-католической унии в освещении отечественной историографии второй половины XIX - начала XX вв.

• Автор: Вивчар, Василий Михайлович
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Кемерово
• Количество страниц: 223 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Брестская уния в отечественной историографии середины -второй половины XIX в
1.1. «Западно-руссистская» интерпретация Брестской унии и ее отражение
в трудах историков 50—60-х гг. XIX в
1.2. Феномен греко-католической унии на западнорусских землях в работах представителей церковно-исторической науки середины - второй половины XIX в
1.3. Основные проблемы эволюции греко-католической унии в XV—XVII

вв. в освещении отечественных историков 1870—1890-х гг
Глава 2. Украинофильство и попытки пересмотра традиционной концепции в трудах малороссийских ученых середины - второй половины
XIX в
Глава 3. Историография Брестской унии в условиях социально-политического кризиса начала XX в
3.1. Социально-политическая интерпретация греко-католической унии в работах историков начала XX в
3.2. Национализация конкретно-исторических исследований. Брестская
уния в трудах М.С. Грушевского и М.В. Довнар-Запольского
Заключение
Список источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ
В современной исторической науке наблюдается повышенный интерес к национальным и религиозным особенностям отдельных народов, населявших в прошлом крупные полиэтничные государственные организмы. Актуальность изучения национально религиозных вопросов поддерживается проблемами современного российского государства и межнациональных отношений в нем. Весьма важной в этой связи является проблема диалога между разными церковными традициями, объединения их усилий против многочисленных «темных» проявлений современности и общих вызовов. Но, как известно из истории, взаимодействие христианских церквей нередко выливалось в стремление одной усилить свое влияние в сфере юрисдикции другой, вместо солидаризации такие акции приносили в отношения между различными странами и народами расколы и вражду. В этом смысле показательной является история униатства XVI—XVII вв., которое, казалось, должно было возродить утраченное в 1054 г. единство христиан, но сформировавшиеся за сотни лет различия в культурных традициях не позволили сторонам понять друг друга, и, так называемая уния, имела самые трагичные последствия.
Собственно Брестская уния (пол. 1Ма Ьгеезка, укр. Берестейська ушя, бел. Берасьцейская ушя, от лат. Шю - «союз») берет свое начало в 1596 г., когда на одном из двух церковных соборов в Бресте большинство православного епископата Киевской митрополии Русской православной церкви на территории Речи Посполитой провозгласило, вопреки мнению Константинопольского патриарха, решение о подчинении православной паствы Римскому епископу и разрыва ею отношений с Константинопольским

патриархатом. Созданная по инициативе русинской1 иерархии, она не являлась экуменической серединой между католицизмом и православием, но была, по сути дела, расколом единой прежде православной митрополии и русинского общества на две части: униатскую и православную.
Организационным воплощением унии стала греко-католическая церковь, которая изначально признавала истинность католической догматики о прибавке к символу веры fïlioque (исхождение Святого Духа «и от Сына»),
0 культе девы Марии и чистилище, главенстве папы и поминовении его во время богослужения, об индульгенциях и первоначально удерживала те православные таинства (причащения, крещения, покаяния, миропомазания), которые не противоречили учению католической веры. Униатам было разрешено совершать богослужения на церковнославянском языке, а униатскому духовенству было дозволено жениться. Впоследствии уния, с одной стороны, пополнялась за счет обращения православных, а с другой стороны, уменьшалась в результате перехода самих униатов из своего обряда в католичество. Внутри униатской церкви практически всю ее историю происходила (и происходит) борьба между так называемыми «латинянами» и «византинистами», добивавшихся соответствующих изменений в ее учении и устройстве.
Исторический феномен Брестской унии, в отличие, например, от предшествовавших ей церковно-политических Лионской (1274 г.) и
Флорентийской (1439 г.) уний, оказался чрезвычайно «многослойным»,
1 Понятие «русинский» - есть производное от самоназвания украинцев и белорусов в XIII-XVII вв.- «русь» или «русины». Ему синонимичным является термин «рутены» - польское название восточнославянских народов, живших в Речи Посполитой, которых поляки, как родственные себе народы, противопоставляли «москалям» - жителям Московской Руси, которых временами они объявляли «туранами», отказывая великороссам в славянском родстве. Отметим, что жители территории современного белорусского государства в XIV-XVII вв. называли себя также «литвинами». В Российской империи население этих земель именовали «малороссами» и «белорусами», а при необходимости акцента на их родстве с великороссами и между собой их обозначали «русскими» или «руссинами» (Sic!) или «православными». Подробнее о проблеме терминологии см.: Мозер М. О «простой мове» // Этнокультурные и этноязыковые контакты на территории Великого княжества Литовского. Материалы международной научной конференции. М., 2006. С. 113.

После 1839 г. униатская церковь сохранилась только в малороссийской Холмской земле, остававшейся в составе Царства Польского, а также в принадлежавшей Австрии Галиции, где она пользовалась покровительством императоров. Заметим, что бывшие униатские иерархи-«воссоединители» вскоре стали предлагать принять новую унию с католиками, которых они теперь наоборот стремились подчинить русскому патриарху, оставив им практически все догматы и обряды. Николай I счел эти предложения «преждевременными»1.
После упразднения в СЗК церковной унии, казалось, было ликвидировано вероисповедное несоответствие жителей Западного края требованиям теории официальной народности. Но у многих чиновников сохранились подозрения в отношении бывших униатов в их подверженности польскому влиянию, кроме того, это мероприятие не устранило различий между исконно православными и «воссоединенными». Помимо различной исторической памяти, большим препятствием для сближения восточных славян в единый «русский народ», по мнению Л.Е. Горизонтова, являлись очевидные и устойчивые этно-антропологические и лингвистические особенности2. Кроме того, к началу XIX в. униатская церковь существовала уже два столетия и, несмотря на давление, как со стороны православных, так и со стороны католиков, успела закрепиться на значительной части Украины и Белоруссии.
Для становления систематического научного изучения Брестской унии исторической науке пришлось пройти значительный путь, начало которому было положено в первой половине XIX в. Археографические комиссии стали издавать архивные материалы по истории русинской церкви и Брестской унии3. Эти крупные издания дополнялись тематическими сборниками,
1 Западные окраины... С. 108-110.
2 Горизонтов Л.Е. «Большая русская нация»... С. 142-143.
3 Памятники, изданные временною комиссиею для разбора древних актов, Высочайше утвержденною при киевском военном, подольском и волынском генерал-губернаторе.
[далее - Памятники, изданные временною комиссиею] 3 т. Т. 1-4, Киев, 1845-1859;