Научная повседневность послевоенного поколения советских историков

• Автор: Кефнер, Наталья Валерьевна
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Омск
• Количество страниц: 330 с.

. Глава 1. Трудный путь в историки
® 1.1 Историческая наука в годы Великой Отечественной войны и первое
послевоенное десятилетие: условия и тенденции
развития
1.2 Студенческие годы и аспирантура как этап профессионального становления
послевоенного поколения историков
1.3 Учитель-ученик: особенности коммуникативных практик
^ Глава 2. Поколение историков 1940-х гг. в новых социокультурных условиях
развития исторической науки
# 2.1 XX съезд КПСС в жизни поколения советских историков
1940-х гг
2.2 Коллективные организационные формы научной деятельности (вторая половина 1950-х- 1970-е гг.)
2.3 Интерес к проблемам методологии в 1960-1970-е гг
Заключение

Список источников и литературы
Приложение
® Приложение
Приложение
Приложение

Актуальность и научная значимость темы. В последней четверти XX века вся историческая наука переживала глубокую трансформацию. Вместе с тем мы можем констатировать усиление интереса к одному из направлений, маркирующих этот процесс, - «второе рождение интеллектуальной истории». Интеллектуальная история — это не только история идей, но и способы и контекст их появления. Отсюда интерес к творческой личности, межличностным отношениям в интеллектуальной среде, к способам и институтам трансляции знания, к особенностям рецепции. Заметным в этом направлении является расцвет жанра интеллектуальных биографий историков. Речь идет о совмещении традиций социально-интеллектуальной и персональной истории в особом предметном поле, которое можно условно определить как «историю историографии в человеческом измерении»1.
Современные ученые, анализируя тенденции развития мировой историографии, отмечают сфокусированность исследований на изучении профессионального академического сообщества как одного из условий получения, сохранения и трансляции исторического знания2. В поле зрения историографов попадают как концепции ученых, так и модели социального поведения, структуры и процессы, задающие условия творческой деятельности и определяющие организацию научной жизни. Феномен возрастающего интереса к проблемам интеллектуальной истории вписывается в антропологический поворот современной историографии. Эти новации заметны и в отечественной науке. Особое место в этих исследованиях занимает и сам историк, его «жизненный мир», его идеалы, социокультурная среда, оказывающая влияние на их формирование. Профессиональные научные сообщества, в том числе и научные школы, становятся предметом усиленного внимания. Причем эти тенденции характерны как для европейской науки (Р. Коллинз, П. Бурдье, К. Боулинг и т.д.), так и для отечественной (Д.А. Александров, Г.П. Мягков, А.Н. Цамутали, Б.С. Каганович, B.C. Брачев,
1 Репина Л.П. От истории идей к интеллектуальной истории (Аналитический обзор) // XX век: Методологические проблемы исторического познания: Сб. обзоров и рефератов: В 2 ч. М, 2001. Ч. 2. С. 103.
С.Н. Погодин, В.П. Корзун, Е.А. Ростовцев, А.В. Свешников и т.д.). Профессия историка, тайны творческой лаборатории ученого все чаще становятся предметом историографической рефлексии. История, по словам К. Боулинга, «есть продукт живой субкультуры историков... История, как она написана, неизбежно отражает оценки, интересы, идеологию и теорию историков, даже, когда они не являются явными и осознанными»3.
Этот ряд исследований можно дополнить, изучая такой феномен в науке, как поколение. Сравнительное изучение генераций историков дает новый угол зрения на многие общие проблемы исторической науки, в частности, проблемы преемственности и разрыва научной традиции. Интерес в этом ключе представляет поколение историков, вышедшее из войны, процесс профессионального становления которых пришелся на 1940-1950-е годы. Многие из них уже в 1960-1970-е гг. становятся знаковыми фигурами советской исторической науки, продолжая выдерживать высокий научный уровень и в постперестроечное время. Изучение историко-научных сюжетов в этом ракурсе только начинается. Мы можем говорить об отсутствии обобщающей работы, которая характеризовала бы интересующее нас поколение в интерьере научной повседневности, что и определяет актуальность представленной работы.
В современной историографической ситуации осмысления феномена советской историографии представляется необходимым отойти от общих оценок исключительно в политической парадигме и обратиться к исследованию профессиональной культуры историков, к трансформации научного сообщества в различные периоды советской истории, выявляя сложные механизмы переплетения внутренних тенденций науки и социального заказа власти.
Обращение к данной теме представляется важным и в плане нравственного формирования нового поколения историков.
Степень изученности проблемы. Интересующая нас тема не стала предметом специальных исследований. Тем не менее определенные аспекты
2 Зверева Г.И. Обращаясь к себе: самосознание профессиональной историографии XX века // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 1999. № 1. С. 256-257.
3 Боулинг К. Как могла бы быть написана история // Время мира. Альманах современных исследований по теоретической истории, макросоциологии, геополитике, анализу мировых систем и цивилизаций. Вып. 1: историческая макросоциология в XX веке / под ред. Н.С. Розова. Новосибирск, 2000.С. 90.
другие вопросы; также проводились конференции на различные темы 49. В годы войны были продолжены археологические экспедиционные работы. В частности, академик А.П. Окладников, из-за близорукости не попавший в ряды действующей армии, был прикомандирован к Якутскому институту языка, литературы и истории: «Несмотря на ограниченность средств и возможностей, он проводил экспедиционные расследования, собирал и обобщал материалы, изучал легенды и предания якутов, публиковал научные статьи. Этот период его жизни был весьма плодотворным, несмотря на все трудности и испытания»50.
В годы войны историк выступает как популяризатор, транслятор исторического знания в массовое сознание. Власть инициирует создание лекторских групп из профессиональных историков, которые с одной стороны, выполняют роль канала формирования исторической памяти, с другой -позволяют контролировать общественное настроение и распространять знания политико-идеологического характера. Постановлением Президиума АН СССР в 1943 г. в освобожденные города (Смоленск, Курск, Харьков) были посланы лекторские группы, в составе которых была А.М. Панкратова, Н.М. Дружинин, A.B. Ефимов и другие51. И.М. Разгон был утвержден ЦК ВКП(б) внештатным лектором Центрального комитета еще в 1940 г. одновременно с присуждением ученой степени доктора исторических наук и звания профессора после защиты докторской диссертации. Историк вспоминал, что в годы войны в составе партгрупп ЦК он выступал с лекциями в действующих частях на Закавказском и Северо-Кавказском фронтах, Каспийской военной флотилии, на Черноморском флоте, на предприятиях и в госпиталях прифронтовых районов. По поручению ЦК в августе 1942 г. организовал антифашистский митинг народов Северного Кавказа в г. Орджоникидзе. Как отмечает профессор: «Это была большая работа, и командировки на фронт и флоты имели продолжительный характер»52. В Архиве музея истории Томского государственного университета хранится благодарственное письмо от начальника главного политического управления военно-морского флота,
49 Очерки истории исторической науки в СССР... С.48.
50 Конопацкий А.К. Указ. соч.С. 146-147.
51 Балашов В.А., Юрченков В.А. Указ. соч. С.63.
52 И.М. Разгон: творческая биография ученого...С. 50.