Теория и практика этнопедагогической подготовки социальных работников

• Автор: Иванов, Дмитрий Ермолаевич
• Шифр специальности: 13.00.08
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Чебоксары
• Количество страниц: 487 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение.
Глава I. История становления и развития социальной работы как деятельности.
1.1 Общинные народные воспитатели как прообразы современных социальных работников.
1.2 История развития социальнокультурной деятельности в России и Чувашском крае
1.3 Деятельность социальных работников в современных условиях на материалах Чувашской Республики.
Глава II. Научнотеоретические основы этнопедагогизации процесса подготовки социальных работников
2.1 Региональноэтническая направленность содержания подготовки социальных работников.
2.2 Народная педагогика в контексте общекультурной и общепрофессиональной подготовки социального работника.
2.3 Этнопедагогическая культура как важнейший компонент профессиональной культуры социального работника.
2.4 Этнопедагогическая концепция подготовки социальных работников
Глава III. Содержание и организация этнопедагогизации процесса подготовки социальных работников.
3.1 Довузовская подготовка будущих социальных работников в системе социальнопедагогических классов
3.2 Творческое использование этнопедагогического потенциала учебных дисциплин как важнейшее условие подготовки социальных работников.
3.3 Реализация этнопедагогической концепции подготовки социальных работников
Заключение
Список использованной литературы


Во многих фольклорных и этнографических материалах, записанных в самых различных местах, отмечается одно и то же - чуваши ненавидят, презирают нечестных людей, о них говорят: «Подлец он, ни бога не боится, ни людей не стыдится, нечестность так ему не сойдет». Варлани, суйни, тунни пёрех 9ылахла» - «Воровать, обманывать, отказываться от своих слов одинаково грешно» - внушали взрослые детям. Венгерский ученый Д. Мессарош в числе наиболее распространенных чувашских пословиц записал и следующую: «Начар пул та, вара ан пул» -«Будь хоть беден, но не будь вором». На обман чуваши всегда смотрели как на позорное дело: «Иыта пичё, кёе пит» - с возмущением отзывались они о людях, совершивших нечестные поступки. Честность и правдивость во взаимных отношениях - самое первое, чем можно заслужить доверие и уважение чувашских крестьян. Смотри, будь всегда честным, не позорь нас; чей сын - его сын скажут (буквальный перевод: «Смотри, будь всегда честным, не вешай на наши лица грязный лоскут от онучей; чей сын? Среди чувашей, как свидетельствуют исторические документы, воровать было редким явлением. Это обстоятельство этнографы пытаются объяснить тем, что чуваши в прошлом беспощадно наказывали как самих воров, так и их укрывателей, к последним относились так же, как и к ворам, презрительно называли их вара ури («воровская нога»). Сочинение Ахмеда ибн - Фадлана о предках чувашей сказано, что они виновных в воровстве подвергают самому суровому наказанию - смертной казни [7. Жестокая расправа с ворами имела место еще и в начале XX века. Тем не менее успех в воспитании честности едва ли следует приписывать исключительно суровости наказаний; по-видимому, имели значение и этические, и общепринятые общинные педагогические традиции. Старинными крестьянскими традициями честности призывал дорожить И. Я. Яковлев: «Честность . Все лежало и хранилось без запоров, тем не менее краж почти не было [1. В своем духовном завещании он призывал бояться путей кривых и обходных [0]: свой рассказ «Лгун» заключил назиданием: «Один раз обманешь, второй раз обманешь, а в третий раз - заплатишь». Детям с малых лет внушалась мысль о честности и взаимном доверии, повсеместное распространение имела пословица: «Халап пуртён, салап пе пуртен» (х&лйп - ручка двери, салап - засов). Знаком, свидетельствующим об отсутствии дома людей, служила кочерга у входа в сени или у калитки. Женщина, уходя на длительное время из дома, оставляла на столе каравай хлеба и полную солонку (для странников), а кочергу, этот символический «жезл» хозяйки, выносила из дома и приставляла к дверям или к калитке. Система работы общинных воспитателей по социализации подрастающего поколения всегда предполагала и подготовку его к воспитанию детей и самовоспитанию. Мысль о том, что рождение и воспитание детей одна из важнейших моральных обязанностей людей, внушалась подрастающему поколению рано. Обычно для этого использовались праздники и торжественная обстановка, так что мысль о педагогическом долге как общечеловеческом запечатлевалось в сознании детей надолго. Во время вирем старики, обращаясь к “великим односельчанам”, просили: “Сохраняйте нас в добром здравии, вот эти дети, верные вашим древним обычаям, изгоняют дурное рябиновыми прутьями; сделайте их такими, чтобы у них было много детей хороших, чтобы были у них сыновья и дочери” [. С.2]. Обращение это весьма знаменательно: участники обряда сами еще дети, но старцы просят у предков, чтобы у этих детей в будущем обязательно были дети, да еще хорошие и причем обоего пола. В сказках, пословицах, много раз повторяемых в беседах с детьми, ярко подчеркивалась любовь трудящихся к подрастающему поколению. Традиционная любовь к детям с особой силой проявляется в “заячьей песне”, распространенной повсеместно среди чуваш. Заяц поет о том, что идут охотники с ружьями, убьют его, сдерут шкуру, продадут ее, купят водку, напьются, будут бить жен, дети будут плакать. Заяц рыдает, представляя себе обиженных детей. Заяц плачет не о себе, не о своей жизни, он и перед своей гибелью думает о детях своих убийц. Такая самоотверженная, самозабвенная любовь к детям, проповедуемая песней достойна удивления. В этом факте отразились гуманные черты древней чувашской цивилизации ненасилия” [. С.].