Социоментальное настоящее как темпоральная характеристика человеческого бытия

• Автор: Хворостьянова, Татьяна Анатольевна
• Шифр специальности: 09.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Магнитогорск
• Количество страниц: 157 с.

ГЛАВА I. СОЦИОМЕНТАЛЬНОЕ НАСТОЯЩЕЕ В КОНТЕКСТЕ

ОСМЫСЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО БЫТИЯ

§ 1. Субъективные основания социоментального настоящего

§ 2. Социоментальное настоящее как форма структурирования

актуальной действительности

§ 3. Единство и многообразие форм социального бытия

«здесь-и-сейчас»

ГЛАВА II. СОВРЕМЕННОСТЬ КАК ОСУЩЕСТВЛЯЮЩЕЕСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ БЫТИЕ: ПРОБЛЕМА СМЫСЛА И

ПРОБЛЕМА ИНТЕРПРЕТАЦИИ

§ 1. Осуществляющееся человеческое бытие как объект философского

и исторического познания

§ 2. Современность как форма социального бытия
§ 3. Гносеологическая сущность современности
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Актуальность исследования. В современных условиях развития цивилизации, с характерными для нее высокими темпами общественного развития, с интенсивностью экономических, технических, информационных изменений, возникает специфическое мировоззрение, которое выражается в сложных темпоральных ощущениях. Буквально каждый год на современном этапе функционирования цивилизации имеет реальную возможность называться новой эпохой в развитии той или иной области человеческой деятельности. Между отдельными событиями пролегают не годы или год, а тонкая историческая грань. Поскольку некоторые объекты современности, едва успев «отметиться» на горизонте наличного бытия, перемещаются на горизонт прошлого, а другие, являясь еще какое-то время назад «проекцией будущего», стремительно внедряются в жизнь современных людей, поскольку имеет место относительно небольшая длительность или «спресован-ность» событий, которые по некоторым критериям могут определяться как «эпохальные», - возникает ощущение, что времени становится меньше. Но с другой стороны, «растягивание» прошлого за счет процессов, которые продолжают оказывать определенное воздействие на сегодняшнюю жизнь людей, отсутствие четких границ между явлениями в условиях мировоззренческой нестабильности не позволяют отделить настоящее как от недавнего прошлого, так и от ближайшего будущего, и создается ощущение, что история осуществляется «здесь-и-сейчас». «Спрессованность» событий, стремительно превращающихся в объект истории и также стремительно теряющих обаяние исторической новизны, вызывает у свидетелей этого «осуществляющегося» «темпорального хаоса» ощущение завершения или вообще отсутствия истории. Споры относительно прекращения истории, практически не утихающие со времени опубликования работы Ф. Фукуямы, продолжают вызывать широкий интерес в западных и приобретают особую направленность в отечественных научных кругах. В последних - в виде рассуждений «Пришел ли постмодернизм в Россию?» - и насколько приемлем постмодернизм в отечественной методологии научного познания исторической действительности.
Поэтому среди предметных полей, где особенно интенсивно идет работа в области осмысления и методологической обработки культурно-исторических про-

цессов и феноменов, далеко не последнее место занимает т.н. проблема «сегодняшнего дня», настоящего человеческого бытия, т.е. процессов и явлений, которые современны субъекту познания. И эта проблема обнаруживает четко артикулируемую сегодня в профессиональных сообществах философов, историков, социологов тенденцию к изучению и разработке методов познания еще реальных процессов. Проблема времени в истории философии имеет давнюю традицию обращения в том или ином разрезе к модусам прошлого, настоящего и будущего, чаще всего — в их соотнесении друг с другом. Кроме того, два модуса (прошлое и будущее), каждое, представляя предмет исследования целой области знания, - истории и футурологии соответственно, вызывают интерес к себе в различных аспектах. Но для человека, задумывающегося о том, что происходит теперь, «здесь-и-сейчас», безотносительно к прошлому и будущему, важен именно сам момент настоящего, в его качественной определенности.
Сегодня интерес к настоящему, «современности» проявляют науки, чей предмет традиционно лежал в другой области; в частности, - история. Этот все возрастающий интерес обусловливается рядом новых концептуальных представлений о человеке и его способности действовать индивидуально и коллективно, определяя свою роль в истории. Историзация всех сфер человеческой жизнедеятельности одновременно со стремлением современного человека обнаружить глубинные основания своего бытия не в прошлом и не в будущем, а «здесь-и-сейчас», делают возможным понимание личностью собственной жизни как разворачивающейся микроистории. Актуальность обращения к проблеме понимания социального настоящего, где человек действует практически и имеет возможность не только осознавать свои действия, но и вносить в них необходимые коррективы, уяснение специфики осознания индивидом осуществляющегося в настоящем бытия обнаруживается как в теоретико-познавательном, так и в практическом смысле. Таким образом, актуальность заявленной проблемы можно обозначить многочисленными позициями.
Источниковую базу исследования составили преимущественно труды философов и историков разных времен и цивилизаций.
Данные исторической науки, а также этнографии и археологии позволяют сделать вывод о том, что настоящее было первой мерой времени, дающей возможным знанием» (238, р. 35). Таким образом, сознание, обладающее в настоящем бесконечным горизонтом времени, это не только стремление к абсолютной теоретической истине, это также стремление к собственному подлинному бытию. И выявление смысла этого бытия происходит в процессе выявления и изучения различных уровней социального настоящего, но «точкой намерения» этого процесса является «Я» субъекта деятельности. Выявим значение этого «Я» в процессе структурирования в социоментальном настоящем актуальной действительности.
В монографии «Психология», рассматривая поток сознания (см.: 81, с. 58, 59, 63), У. Джеймс обнаруживает, что каждое состояние сознания стремится быть частью личного сознания; и в границах личного сознания его состояния изменчивы (81, с. 63). Но сознание всегда является для себя чем-то цельным, не раздробленным на части, как «сознавание грома сливается с сознаванием предшествующей тишины». Джеймс предлагает поэтому придерживаться термина «поток сознания» мысли или субъективной жизни (см.: 81, с. 64, 65). Он приводит следующий пример. Когда проснувшиеся в одной комнате Павел и Петр начинают припоминать свое прошлое относительно наличного момента, «настоящее Петра вступает в связь с его прошедшим и никогда не сплетется по ошибке с прошлым Павла. Прошедшее Павла присваивается только его настоящим» (81, с. 63, 64). Собственные состояния сознания человек помнит, а чьи-то может только представлять себе, поскольку припоминание аналогично непосредственному ощущению: его объект бывает всегда проникнут живостью, яркостью и «родственностью», которые отсутствуют у объекта простого воображения. Поэтому, делает вывод Джеймс, настоящее это часть «моей личности, мое»; и то, что присваивается нашим настоящим, входит в состав нашей личности (81, с. 64).
На что бы ни было направлено сознание человека, он всегда в то же время более или менее осознает самого себя, свое личное существование, и самосознание личности всегда является двойственным: частью познающим и частью познаваемым, субъектом и объектом одновременно. У. Джеймс предлагает для удобства анализа сознание разделить условно на познающгш элемент в личности (чистое Ego) «Я», и эмпирическую личность, которая есть только один из сознаваемых объектов. Джеймс называет чистое «Я» «мыслящим субъектом» и ставит вопрос о том, чем он является: одним из преходящих состояний сознания или чем-то более