Философские основания теории толерантности в трактате Николая Кузанского "О религиозном мире"

• Автор: Меньшиков, Андрей Сергеевич
• Шифр специальности: 09.00.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Екатеринбург
• Количество страниц: 124 с.

ф Введение
Глава 1. Трактат в истории
Дискуссии о толерантности
Интерпретации подхода Николая к толерантности
Глава 2. В поисках мудрости
Параграф 1. История трактата
Предшественники Николая
Параграф 2. История в трактате
Параграф 3. История о мудрости
Заключение
ф Библиография

Актуальность исследования.
Несколько лет назад прошедшие мероприятия в честь шестисотлетия Николая Кузанского (конференции, встречи, семинары, публикации исследований и пр.) показали, что наследие Николая привлекает, и надо признать вполне заслуженно, огромный исследовательский интерес. В нашей стране ситуация прямо противоположная. Проблематичность позиционирования его наследия и определения его роли, а также значительная сложность его текстов и концепций требуют некоторой научной смелости от приступающего к этой теме исследователя, серьезной и многосторонней подготовки. Вероятно, именно этим вызвано столь несправедливое пренебрежение к фигуре и творчеству Николая. Выработанные в девятнадцатом столетии и перенятые нашими авторами первой половины двадцатого столетия стереотипы некритически приняты фактически повсеместно (учебники повторяются дословно). Новых, критически изданных переводов, не появляется. Опубликованный почти десятилетие назад, не вошедший в двухтомник «Философского наследия» трактат «О мире веры» не вызвал почти никакой реакции научного сообщества. Тем не менее, именно этот трактат оказался в центре жарких споров в последние десятилетия.
Поскольку, очевидно, охватить не только все творчество, но даже целостно представить какой-то тематический раздел (метафизику, гносеологию, этикополитическую концепцию) наследия Кузанца в одной работе практически невозможно, главным же образом, поскольку именно этот текст приобрел
особое звучание и важность в современном контексте истории философских обоснований идеи толерантности, я к нему и обращусь.
Источники и исследования.
Поскольку исследование носит историко-философский характер, то в центре внимания будет непосредственно сам текст «О мире веры», заново мною переведенный с опорой на критическое издание Гейдельбергской Академии; до сих пор не переведенный на русский язык трактат «О католическом согласии», выдающийся среди средневековых работ по политической философии, а также философские трактаты Кузанца, в частности «Об ученом незнании», многие идеи которых лежат в основе концепций, представленных в «О мире веры», что и будет показано в ходе рассмотрения. Русскоязычные исследования творчества Николая в целом представлены предисловиями к изданиям его текстов;1 главой в р_аботе Бицилли2 и главой в многотомной «Истории эстетики» Лосева.3 За последние годы появились несколько статей, среди которых следует выделить: «Николай Кузанский и принцип совпадения противоположностей» Пиамы Павловны Гайденко, а также рассмотрение нашего диалога А.Л. Савитским (большая часть идей в статье которого преимущественно восходят к исследованию А. Морера)
1 Тажурзина З.А. Николай из Кузы. // Сочинения в 2-х тт. М: Мысль, 1979. 5-47.
Сергеев К.А. Бытие и мир в философии Николая Кузаиского. // Об ученом незнании. М: Азбука, 2001.5-99.
2 Бицилли П.М. Место Ренессанса в истории культуры. Глава 1, 2. СПб: Мифрил, 1996. 34-42.
3 Лосев А.Ф. Николай Кузанский. // Эстетика Возрождения. М.,Л.: Наука, 1976.
4 В целом набор русскоязычных исследований по Кузанцу невелик:
Базулева Т.Л. Закон бесконечности Николая Кузаиского как принцип познания духа. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, Вып. 2. 20-25.
выражение религиозного опыта отсталым и примитивным, попросту «чистой условностью». Идеи Кузанца, предоставляя нам продуманное понимание мудрости, конституционализма и обычая, позволяют нам увидеть межрелигиозный диалог не предопределенным конечностью всепоглощающей истории, но с точки зрения вечности»
Жаннин Килле предлагает особую интерпретацию идей Кузанца, совмещая его гносеологию (как она была представлена у Кассирера) и экклесиологию. Уже в своем «Католическом согласии» Кузанец предлагает глубокую концепцию согласия и установления соответственных отношений внутри церкви:
«Согласие есть изначальная божественная гармония церкви, именно посредством него церковь, понимаемая в самом широком смысле сообщества, сочетает множественность в единстве, и наоборот; оно есть та связь, что позволяет единице развиваться в множественности и этой последней в свою очередь «свернуться» в единство. Оно не представляет собой лишь свойство человеческого, политического или церковного порядка, оно есть всеобщий принцип управления вселенной (l’économie
57 «Nicholas bases his ideas of religious toleration on an understanding of rituals that sees them standing between universal latria and pure conventionalism. His mixed constitutionalism provides the basis for viewing rituals as a mixture of prophetic transmissions of universal latria and a people’s lived religious experience, where the competition among rites serves as a kind of analogy, for the rutles, for the philosophizing conducted by prophetic mystics. Nicholas’ medieval political and religious ideas are thus more contemporary, more conducive to the spirit of liberalism, than current ideas that force religious expression to the public sidelines and that view religious expression simply as backward and unsophisticated, merely as “conventional”. Nicholas’ ideas allow us to see interreligious dialogue under the eternal arc rather than as predetermined by corrosive end of history by providing us with a thoughtful account of wisdom, constitutionalism, and custom». 28.