Нормативно-ценностные основания саморегулирования профессионального сообщества журналистов

• Автор: Казаков, Юрий Венедиктович
• Шифр специальности: 22.00.06
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Тюмень
• Количество страниц: 255 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИССЛЕДОВАНИЮ НОРМАТИВНО-ЦЕННОСТНЫХ ОСНОВАНИЙ ЖУРНАЛИСТСКОГО СООБЩЕСТВА

1. Специфика коммуникации как вида социального взаимодействия

2. Речевая коммуникация как модель коммуникации

3. Коммуникативный акт: контакт, дискурс, код

ГЛАВА 2. НОРМАТИВНО-ЦЕННОСТНАЯ СИСТЕМА

ЖУРНАЛИСТСКОЙ ПРОФЕССИИ

КАК ОСНОВА УСТОЙЧИВОЙ КОММУНИКАЦИИ

1. Специфика ценностей и норм журналистской профессии

2. Норма, кодекс, модель саморегулирования: опыт типологизации

3. «Профессионально правильное» как одобряемое в профессии
ГЛАВА 3. СТАНОВЛЕНИЕ РЕГИОНАЛЬНОГО СООБЩЕСТВА ЖУРНАЛИСТОВ: ОПЫТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
1. Диагностика духовной жизни профессионального сообщества
журналистов в постсоветский период
2. Диалог как формат профессионализации сообщества
3. Практический дискурс и гуманитарная экспертиза: опыт
проектирования Тюменской медиа-конвенции
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
Приложение 1. Таблицы
Приложение 2. Профессионально-этические нормы и правила
Приложение 3. Тюменская этическая медиа-конвенция
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность диссертационного исследования обусловлена ролью, которую играют средства массовой информации в формировании и жизнедеятельности демократических обществ1, спецификой условий, в которых происходит становление в России «информационного общества», а также особенностями взаимодействия реального, постсоветского российского общества и реальной же, постсоветской журналистской среды как носителя определенных интересов, установок, поведенческих реакций. При том, что журналистское сообщество продолжает оказывать значительное влияние на жизнь российского общества в целом и на политическую жизнь России, в том числе, налицо - нарастающая конфликтность взаимоотношений общества и власти со средствами массовой информации2 и их конкретными представителями. Динамика, но также и характер «медийных» конфликтов свидетельствуют не просто о снижении доверия к информации, предоставляемой СМИ, но и об изменении отношения к журналистике как профессии и массовой информации в целом, включая определенную переоценку роли прессы в общественной жизни и готовности видеть в журналисте доверенное лицо гражданина.
Проблемы взаимопонимания у прессы и граждан возникали и до кампании по выборам президента России 1996 года. Но именно в тот период обвинения прессе начали предъявляться не за те или иные политические предпочтения (как это было в 1993 году, например), а за очевидно расходящуюся с основами профессии ангажированность, нередко принимавшую характер прямой манипуляции мнением читателей, слушателей, зрителей. Характер участия СМИ в избирательной кампании 1996 года поставил под вопрос основы контакта прессы с обществом.
Затратив годы на восстановление репутации, своим участием в избирательной кампании 1999 года (выборы в Государственную Думу РФ) пресса «обнулила» все усилия такого рода. То, что и на этот раз срыв ее контакта с обществом не перешел «точку невозврата» можно объяснить разве что глубиной привязанности в России к медиа-слову: при том, что доверие к нему сегодня уже не выглядит неисчерпаемым, во-первых. И что, во-вторых, сам характер изменения доверия (при формальном
1 Напомним в этой связи высказывание Алексиса де Токвиля: «Полагая, что газеты служат гарантией свободы, мы преуменьшили бы их значение: они поддерживают существование самой цивилизации». [144, с. 381]
2 С 1996-го по май 2000 г. Фондом защиты гласности зафиксировано в общей сложности 4.138 медийных конфликтов - при заметном ежегодном нарастании их числа [109, с. 101-102].

совпадении этого процесса с вектором общецивилизационным, со снижением зависимости гражданина от информации СМИ) заслуживает особого внимания в обществе повышенного риска, каким является современное российское общество3.
Две полосы обрушения доверия к прессе общества (1996 и 1999) привели к тому, что свобода массовой информации в России лишилась не только ряда конкретных плацдармов, но и в значительной мере свободы маневра. Ограничения этой свободы добивается уже не только государство, обеспокоенное превращением части прессы в информационную оппозицию официальному курсу. Противниками этой свободы, рассматриваемой ими как вседозволенность, все чаще обозначают себя и граждане, побуждая СМИ и журналистов к самоцензуре, а государство — к ужесточению системы регулирования жизнедеятельности медиа-сферы.
То, что прессу фактически перестала признавать «оплотом демократии» власть, и как бы перестает узнавать (признавать своим представителем) общество, означает, что пресса в целом и журналистская среда, в частности, сталкиваются с незнакомым им прежде кризисом идентификации, протекающим в достаточно острой форме. Этот кризис наложился в журналистской среде на кризис самоидентификации, связанный как с потерей заметной частью журналистов прежнего понимания сути профессии, ее предназначения и значения своего труда, ориентиров целепола-гания, так и с обнаружившим себя (для многих - неожиданно) отсутствием под прежней, советской моделью журналистики собственно профессиональной основы. И прежде всего устойчивой ценностно-нормативной системы, превращающей «занятие» журналистикой в ремесло или именно: в профессию. Лишившись прежней системы «генеральной» постановки целей и задач и связанных с ней стратегических координат, постсоветская журналистика обнаружила, что, в большинстве своем, не знает правил игры, соответствующих новой, резко изменившейся общественной ситуации, не понимает, что может представлять собой новая система профессионально-нравственных ориентиров. И затрудняется определить, когда и каким именно образом такая система могла бы появиться в пространстве массовой коммуникации.
Употребляя понятие «коммуникация», диссертант имеет в виду нечто не просто большее, но иное по смыслу, чем «технический процесс обмена информацией между двумя и более индивидами (либо группами)» [83, с. 171]. Исходя из того, что коммуникации имманентно присуща социальность (и уже в силу этого «технический
3 См. по поводу «общества риска», в частности: [157, с. 21-44].

выразителем его интересов, «естественным» носителем таких фундаментальных ценностей, как стремление к правде, справедливость, бескорыстие, сострадание.
«Журналистика риска» в «обществе риска»: такова обнаруживаемая сегодня в России критическая ситуация. Учитывая, что негативный потенциал этой ситуации еще далеко не исчерпан, диссертант полагает полезным предложить два уточнения, связанных с ответственностью журналиста. Как представляется, эти уточнения позволяют переходить от выявления несоответствий между идеальным образом СМИ и журналиста и обнаруживаемой картиной к формированию проектов выхода из ситуации опасной, но во многом естественной, закономерной.
Оба уточнения восходят к ясперовскому «слову, оказывающему действие» (или «слову как действию» Дж. Остина). Первое связано с обязательным, как нам представляется, сведением в одном поле понятия профессиональной (социальной) ответственности журналиста с понятием гипертекста, с рассмотрением в контексте гипертекста результатов профессиональных усилий представителей журналистской среды; второе обращает нас к одной из самых известных формул М. Маклюэна.
Что касается гипертекста: чтобы понять глубину пропасти, отделяющей профессионального журналиста, работающего на пишущей машинке (а такие в России еще есть, и в достаточном количестве), от собрата (его условного «клона», - снимем сразу же вопросы о различии в образовании, возрасте, опыте, даже таланте), работающего на компьютере, подключенном к сети Интернет, уточним единственное. Граница между условными профессионалами-символами пройдет по структуре и параметрам информационных полей, вовлекаемых в работу непосредственно на рабочем месте. Здесь и проявится колоссальное профессионально-культурное различие самих модельных «рабочих мест», связанное с возможностями прямого выхода пользователя сети Интернет в горизонт формирования и существования не просто сиюминутного рабочего текста, но и того, что именуется гипертекстом.
Проясняя содержание этого не устоявшегося пока еще термина, а точнее -стоящего за ним феноменального по сути явления-процесса, воспользуемся толкованием, предложенным в работе И.Р. Купер «Гипертекст как форма организации социального сознания» (2001). Исходя из того, что «основу гипертекста составляет связь, ссылка, т.е. ключевые слова некоторого текста или фрагмента становятся точками выхода в другой текст», и что «структура гипертекста - это сеть, множество взаимосвязанных узлов с множеством возможных переходов» [86, с. 17], автор подразумевает под гипертекстом не просто «совокупность особым образом организо-