Происхождение и эволюция категории рода в индоевропейских языках

• Автор: Маньков, Александр Евгеньевич
• Шифр специальности: 10.02.20
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 169 с.

Введение - стр.З
Глава 1. Происхождение категории рода в индоевропейских языках — стр.
Глава 2. Эволюция категории рода в индоевропейских языках — стр.36 Г Именные классы и семантически мотивированные парадигмы
2. Германские именные классы в диахронии - стр.56 Заключение
Приложение 1. Новоисландская лексика активного класса - стр. 117 Приложение 2. Тематические группы новоисландской лексики активного класса — стр. 146 Литература
В данной работе исследуется диахроническая структура индоевропейских именных классифицирующих категорий: даётся анализ категории рода (Глава I) и рассматривается развитие классификационных противопоставлений в историческую эпоху (Глава II). Особое внимание уделяется наименее изученному вопросу -возникновению новых форм классификации, заменяющих десемантизированную классификацию по родам.
Актуальность исследования
Происхождение индоевропейской категории рода - один из главных и наиболее трудных вопросов, стоящих перед сравнительно-историческим языкознанием. Трудность заключается прежде всего в том, что в большей части случаев не виден принцип отнесения существительных к тому или иному роду: уже в самый ранний период засвидетельствованной истории всех индоевропейских языков род является не только полностью сложившейся, но и десемантизированной категорией. Соответствия между засвидетельствованными формами говорят лишь о праиндоевропейском характере категории рода, но мало проясняют её диахроническую структуру. Актуальность проведённого исследования обусловлена тем, что несмотря на многочисленные работы, история трёхчленной системы родовых противопоставлений, которая представлена в индоевропейских языках, остаётся неясной. Кроме того, необходимо отметить полную неизученность проблемы новых форм именной классификации, возникающих в индоевропейских языках после десемантизации классификации по родам.
Цели и задачи исследования
Главными целями исследования являются следующие:
- Рассмотреть этимологию формантов, связанных с именной классификацией.
- Реконструировать эволюцию плана содержания классифицирующих категорий и установить факторы, определяющие направление этой эволюции.
- Выяснить, есть ли в индоевропейских языках случаи возникновения новых способов именной классификации, заменяющих древнюю классификацию по родам или существующих наряду с нею.
В соответствии с этими целями были поставлены и решены следующие наиболее важные задачи:

- Анализ функций формантов, выражавших именную классификацию на разных этапах развития индоевропейской морфологии. В связи с этим была дана относительная хронология тех реконструированных явлений, последовательность которых составляет предысторию трёхчленной категории рода исторических индоевропейских языков.
- Анализ объективных предпосылок классифицирующей категории. Эволюция её плана содержания была поставлена в связь с развитием определённых аспектов мировосприятия.
- Анализ системы существительного в исторических индоевропейских языках, направленный на выяснение вопроса о возможности развития новой классифицирующей категории. В результате была описана система новой именной классификации, возникшая в германских языках и заменившая десемантизированную классификацию по родам.
Научная новизна исследования
Новаторство проведённого исследования состоит прежде всего в использовании материала внешнего сравнения в целях реконструкции истории категории рода. Новаторство работы также состоит в описании системы именных классов, возникших в германских языках и существующих наряду с десемантизированной классификацией по родам.
Изучение системы родовых противопоставлений должно ответить на вопрос, как складываются элементы этой системы, как они приобретают своё засвидетельствованное, историческое качество. Очевидно, что формирование категории рода целиком относится к праиндоевропейскому периоду и потому может изучаться только путём анализа реконструированных, а не засвидетельствованных форм. Из этого анализа с необходимостью следует восстановление ряда этапов в развитии праиндоевропейской морфологии, находящихся в самой тесной связи с теми процессами, рефлексом которых является категория рода. Восстановление закономерностей развития морфологии путём анализа реконструированных праиндоевропейских форм (т.е. путём внутренней реконструкции) показывает, что многие из этих форм возникают не в праиндоевропейском языке, а восходят к его языку-предку и, следовательно, имеют отражения в тех языках, которые, наряду с праиндоевропейским, являются результатами развития этого языка-предка. Это служит основанием для использования, наряду с внутренней реконструкцией, внешнего по отношению к индоевропейской семье материала. Кроме того, практически любая глубинная внутренняя реконструкция всегда остаётся лишь одной из возможных

‘рослая девушка; неестественно большая овца’; шв. stelle 2 ‘глупец’ ~ stolla 1 ‘глупая женщина’, риал, fiolle ~ fiolla ‘легкомысленная, непостоянная женщина’ [Hellquist 1980: 214] и т.п.; см. [Kluge 1926: § 36]. Парная форма может отсутствовать в одном языке и иметься в другом: гот. awö ж.п ‘бабка’ ~ др.-исл. afi м.« ‘дед’30 (прагерм. *awan— *awön-).
Вследствие перехода имён лиц на à в я-склонение при необязательности этого перехода у о-основ, слабая форма ж. р. может соотноситься с сильной формой м. р. [Kluge 1926: § 35]. Ср. гот. nipjö ж.п ‘родственница’ к nipjis м.ja ‘родич’, kalbö ж.п ‘тёлка’ к др.-исл. kalfr м.а ‘телёнок’; др.-исл. Freyja ж.п к Freyr, dyrgja ж.п ‘карлица’ к dvergr м.а ‘карлик’; новоисл. hôra ж .-и, -иг ‘шлюха; любовница’ (шв. hora 1) к hör м. -s, -ar f ‘любовник’, kœpa ж .-и, иг ‘самка тюленя’ к kôpur м.-s, -аг ‘молодой тюлень’, vina ж .-и, -иг ‘подруга’ к vinur м. -ar, -ir ‘друг’; шв. fiantal ‘дурочка’ к fiant er -п, -rar // fiant 2 ‘шут, дурень’ ( с “уничижительным/’, ср. fünta ~fiant [Hellquist 1980: 2А]), fiolla 1 ‘непостоянная женщина’ к диал. fioller [Hellquist 1980: 214},fänta 1 ‘девушка’ к fiant 2 ‘бродяга; дурень’, gräbba 1 ‘девочка’ к grabb 2 ‘мальчик’, jänta 1 ‘девушка’ к диал. gant ‘дурень’ [Hellquist 1980: 427], slampa 1 ‘небрежная, легкомысленная или некрасивая женщина’ к диал. stamper ‘увалень’ [Hellquist 1980: 984], slarva 1 ‘небрежная женщина’ к slarver 2 // slarv 2 ‘небрежный мужчина’, toka 1 ‘взбалмошная, глуповатая женщина’ к taker -п, tokar // tok 2 ‘дурень’.
Очевидно, что отнесение одушевлённых существительных к ап- или бя-основам зависит от пола денотата. В то же время, варьирование в принадлежности к типам п-склонения имеется и у неодушевлённых имён. Ср., например, новоисл. kjangi м.5 // kjanga ж.4 ‘челюсть; отросток’; koli // kola ‘морская камбала’; kviâa ж .-и, -иг f И kvlâi м. -а, -аг ‘страх’, по і м. -а, -аг // поа ж. -и, -иг ‘круглая резная деревянная шкатулка’31, sledda ж.4 // sleddi м.5 ‘большой нож (для разделки рыбы); молот’; ökkla с.2 f ‘лодыжка’ // ökkli м.5 / ökli. Закономерностью в морфологическом оформлении неодушевлённых активных имён является только отнесение их к я-склонению, тогда как выбор между мужским и женским родом (т.е. между ап- и бя-основами) является в этом случае спонтанным. Иными словами, принадлежность неодушевлённых активных имён к ап-или бя-основам не подчиняется какой-либо закономерности. Ср., например, новоисландские обозначения ножа: fella, filensa, керра - бя-основы, но kruôi, kruti, kuti, reddi - яя-основы. Именно вследствие отсутствия семантической мотивированности
30 В др.-исл. есть фонологический вариант - âi [Noreen 1923: § 235 anm. 4]; ср. новоисл. afi м. -а, -аг ‘дед’ и ш м. -а, -аг ‘праотец; t прадед’; не связано с др.-исл. afi, гот. aba ‘муж’ < прагерм. *aban
31 Уменьшительная форма от nor м. nos, поаг ‘деревянное корыто; (поэт.) корабль’; тем самым, nôi//nôa с одной стороны и nôr с другой не являются вариантами.