Функционально-прагматические характеристики эристического дискурса : на материале французского и русского языков

• Автор: Тамразова, Илона Геннадьевна
• Шифр специальности: 10.02.20
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Пятигорск
• Количество страниц: 211 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ЭРИСТИКА В РИТОРИЧЕСКОМ И
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТАХ
1.1. Эристика как составляющая риторики
1.1.1. Зарождение и принципы эристического метода
1.1.2. Диалектика, Логика, Эристика, Этика
1.1.3. Объективное и субъективное в диалектике и логике.
Обоснование эристической эвристики
1.1.4. Эристика как сознательное отклонение от нормы
(речевая девиация)
1.2. Эристика как техника агонального речевого поведения
1.2.1. Принципы и техника «интеллектуального фехтования»
1.2.2. Людическая эристика
1.3. Эристика как культурологический феномен
ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ
ГЛАВА II. ЭРИСТИКА В КОНТЕКСТЕ РЕЧЕВОЙ ИНТЕРАКЦИИ
2.1. Внешние пространства эристических речевых
практик (дискурсов)
2.1.1. Типология и деонтология споров
2.1.2. Политическое пространство эристики
2.1.3. Юридическое пространство эристики
2.1.4. Эристика и аргументация
2.1.5. Эристика в перспективе исследования речевого поведения
2.2. Внутренние пространства эристических речевых практик
2.2.1. Когнитивное пространство эристики
2.2.2. Дискурсивный статус эристики
2.2.3. Интеракциональное пространство эристики
ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ

ГЛАВА III. ФУНКЦИОНАЛЬНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ФРАНЦУЗСКОГО И РУССКОГО ЭРИСТИЧЕСКИХ ДИСКУРСОВ (КОНТРАСТИВНЫЙ АНАЛИЗ)
3.1. Теледебаты в эристическом формате «дуэль».
Речевое поведение телеведущих
3.2. Эристичность парламентских дебатов
3.3. Градуальность, имплицитность и эксплицитность
эристичности
3.4. План содержания и план выражения эристического речевого взаимодействия
ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Термин «эристика» принято толковать как зародившийся в античности эвристический метод отражения действительности через сопряжение и противопоставление когнитивных систем взаимодействующих субъектов. Другими словами, древним истина казалась более объективной, если «рождалась в споре», в столкновении мнений.
В проводимом исследовании «эристическое в речи» представляется как коммуникативная категория, т.е. набор признаков и характеристик речевой интеракции, реализующихся на двух функционально-структурных уровнях -глубинном и поверхностном. Как правило, когда речь идет об эристике как «искусстве спора», «технике воздействия на собеседника», речевой конфронтации, вызове и речевом поединке с собеседником, мы имеем дело с поверхностным уровнем эристической коммуникации; на глубинном уровне эристическое представляется как многогранный феномен; который определяется не только прагма-телеологическими, но и когнитивными, социокультурными, психологическими и лингво-дискурсивными механизмами, которые не лишены идиоэтнических особенностей. При этом, рассматривая эристические дискурсы, мы имеем в виду широкое понимание дискурса как лингвистического, культурно-исторического явления, как отражения идеологического, интеллектуального и духовного пространства этноса.
Под эристикой в работе понимается концептуальная сущность, воплощающаяся в трех ипостасях:
1) историко-риторической (Эристика-1) — «искусство интеллектуального фехтования» (А. Шопенгауэр), приемы ведения спора, полемики;
2) философско-культурологической (Эристика-2) - эвристический метод неоднозначного, полифонического, активно-критического восприятия действительности, выражающийся в определенных общественно-значимых коммуникативных практиках (идеологическая и политическая оппозиция, инакомыслие, протест, эстетическая и политическая маргинальность: карна-

1988: 158].
Подчеркивая взаимосвязь логической аргументации в искусстве красноречия с эмоциональностью и волевым воздействием, А.Д. Урсул отмечает: «Разве не возможно, что риторика совершенно серьезно рассматривалась бы, как особая логика, более властная по силе убеждения? Такая «логика» действует не только на интеллектуальную сторону человека, но главным образом на чувства и волю» [Урсул, 1981: 162-163].
В современной философии постмодернизма закладываются основы для формирования новой диалогической традиции в философии, связанной, прежде всего, с концепцией К.-О. Апеля, анализирующего язык не в герменевтических процедурах, протекавших в рамках субъект-объектных отношений, но в контексте субъект-субъектных коммуникаций, которые в принципе «не могут быть сведены к языковой передаче информации», но являются «одновременно процессом достижения согласия» (К.-О. Апель). Язык выступает в этом контексте не только механизмом объективации и средством экспрессии, но, в первую очередь, медиатором понимания в процессе языковых игр. И. если трактовка языковых игр JI. Витгенштейном делала акцент на взаимодействии между субъектом и текстом, а концепция языковых игр Я.Ю. Хинтикки -на взаимодействии между «Я» и реальностью как двумя игроками в игре, то К.-О. Апель трактует языковую игру как субъект-субъектное общение, участники которого являют друг для друга текст — как вербальный так и невербальный. Это задает особую артикуляцию понимания как взаимопонимания. Апелевская версия постмодернистской парадигмы смягчает примат «судьбоносного означающего над означаемым» (Ж. Лакан), восстанавливая в правах классическую для философской герменевтики презумпцшо понимания как реконструкции имманентного смысла текста, выступающего у К.-О. Апеля презентацией содержания коммуникативной программы партнера. Объективируясь в качестве текста, последняя не подлежит произвольному означиванию и, допуская определенный (обогащающий игру) плюрализм своего прочтения, тем не менее предполагает аутентичную трансляцию семантики рече-