Латинская земледельческая лексика на индоевропейском фоне

• Автор: Грошева, Антонина Васильевна

> "r-
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ЛАНДШАФТНАЯ ЛЕКСИКА

Ареальные связи латинской лексики (на материале терминов ландшафта)

ГЛАВА И. ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА

Глагол аго ‘пахать’

Словообразовательный ряд глагола sero ‘сеять’

Обзор префиксальных образований с глаголом sero

Лексико-семантическая группа ‘снимать/убирать урожай’ (глагол

meto ‘жать’)
Сопоставительный анализ глаголов metouseco
О нескольких латинских названиях борозды
Лексическая оппозицияporca 1 ‘борозда’ : рогса 2 ‘свинья’

| Трактат Варрона «О сельском хозяйстве» (лингвистический аспект)
Латинские термины землевладения {fundus, praedium, villa)
К изучению названий злаков (лат.frumentum)

О нескольких этимологиях Варрона (колос и его части)
] Приложение. Особенности синтаксического строя ранней латинской
I прозы (на материале трактата “De agri cultura” Катона)
I ГЛАВА III. БОТАНИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА
Роль метафоры в латинской ботанической терминологии и номенкла-
! туре
Латинская ботаническая номенклатура с лингвистической точки зрения
> Индоевропейское наследие в латинских названиях деревьев
К истории лат. truncus
Лат. corpus и truncus (метафорические сближения)

Судьба двух латинских паронимов (1. Ьисса — 2. Ьасса)
Лат. pinus ‘сосна’ в индоевропейском освещении
Лат. viscum ‘омела’ (к проблеме формы и значения)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
УКАЗАТЕЛЬ ЛАТИНСКИХ СЛОВ
ВВЕДЕНИЕ
Лексика любого языка отражает и выражает человеческий опыт и знания о сложном мире вещей и понятий. У каждого народа складывается свое представление об окружающем мире в зависимости от среды обитания, образа жизни, хозяйственной деятельности, от истории и культуры, от контактов с другими народами и прочих немаловажных факторов, которые могут быть весьма специфическими. Лексика латинского языка, имеющего длительную многовековую историю, представляет собой сложное и многогранное явление, углубленное изучение которого зависит от задач, стоящих перед исследователем, и от методов, которыми он пользуется. В соответствии с традициями, которые особенно поддерживал И. М. Тройский, генетический анЕишз стал основным при рассмотрении латинской лексики, сохраняющей неразрывные связи со словарным фондом других языков индоевропейской семьи.
Диссертационное исследование посвящено изучению отдельных тематических классов латинской лексики - ландшафтной, земледельческой и ботанической с особым вниманием к её историческим корням — общеиндоевропейскому языковому состоянию. Ни по одному из рассматриваемых тематических классов обобщающих работ такого плана не существует, хотя отдельные латинские лексемы, относящиеся, например, к сфере земледелия или ландшафта, привлекали внимание лингвистов, особенно в качестве материала при сравнительно-исторических исследованиях. Наша главная задача состояла в тщательном семантическом и этимологическом анализе основных составляющих ландшафтной, земледельческой и ботанической лексики с целью выявить сохранность индоевропейского слоя в каждом классе и проследить имеющиеся ареальные связи отдельных латинских лексем с соответствующими лексемами в других индоевропейских языках. В процессе анализа отмечались изменения в семантике каждой латинской лексемы (утрата старых

значений и развитие новых); особое внимание уделялось метафоре в создании новых, в том числе абстрактных значений.
Историко-лексикологический материал в зависимости от содержания распределён по трём основным главам: 1. Термины ландшафта, 2. Земледельческая лексика, 3. Ботаническая терминология и номенклатура. Однако это раз1раничение носит довольно условный характер: фактически, как показал анализ языкового материала, составляющие этих тематических классов тесно соприкасаются друг с другом и пересекаются, представляя единый комплекс — латинскую сельскохозяйственную лексику. Ландшафт и климат являются важнейшими характеристиками среды обитания народа, непосредственно влияющими на его хозяйственную деятельность, условия жизни и быта, обычаи, культуру. Поэтому анализ ландшафтной лексики как особого тематического класса слов органично вписывается в данное исследование, позволяя установить, во-первых, то общее достояние, которое удержал латинский язык от давней эпохи совместного пребывания с другими народами индоевропейской семьи на предполагаемой «прародине», и, во-вторых, выяснить, как обновился этот пласт лексики в течение длительного периода самостоятельного существования италийцев, начиная со времени их проникновения и распространения на Апеннинском полуострове в середине II тысячелетия до н. э. и заканчивая первыми веками новой эры.
Земледельческая лексика является центральной темой исследования, поскольку земледелие, наряду со скотоводством, было основным занятием жителей древнего Лация. Земля была источником, производителем всех жизненных благ; отсюда то усиленное внимание, которое уделяли возделыванию земли латинские писатели-«агрономы» - Катон, Варрон, Колумелла, опиравшиеся в своих трудах на многочисленные сочинения греческих авторов, не сохранившиеся до нашего времени. При рассмотрении этого пласта лексики возник замысел охватить в языковом плане весь цикл земледельческих работ в древней Италии, начиная от пахоты и заканчивая жатвой, сбором урожая. Цель исследования заключалась в том, чтобы выявить степень сохранности общеиндоевропейского компонента в этом древнейшем пласте лексики и об-

использоваться субстантивированная форма plana (множ. ч. ср. р.), возникшая очевидно из сочетания locapläna ‘ровные места’, наряду с субстантивом aequum, i п ‘равнина’ (из locum aequum ‘ровное, гладкое место’). Aequor, oris п могло обозначать как ‘ровную поверхность’ поля (ср. Епп. Ann. 137 tractatus per aequora campï), так и моря (Col. R. R. 8, 17, 3 maris aequor) или просто ‘море’. Подобно большинству слов, имеющих дифтонг ае, прилаг. aequus не имеет никакой надёжной этимологии (ЕМ: 11).
Лат. прил. planus имеет во многих индоевропейских языках соответствия, возводимые к корню *plh]elH- ‘широкий, плоский’ (Гамкрелидзе, Иванов: 781); производные от этого корня в ряде индоевропейских диалектов приобретают значение ‘земля’, то есть ‘плоская’, напр, др-инд. prthivï ‘земля’, ‘земная поверхность’, арм. hol ‘земля’, ‘страна’, др.-ирл. läthar ‘место’, lâr, род. п. lair п ‘земля’, ‘почва’, ст.-сл. polje.
Для обозначения равнины, открытого поля в противоположность горе уже у Катона зафиксировано слово campus, наряду с синонимами campänea, множ. ч. ср. р., и campänia f‘равнина, низменность’. Поскольку сельским хозяйством занимались чаще всего на равнине, campus получило-значение ‘поле’ (ср. у Катона Agr. 1.7 campus frumentärius ‘хлебное поле’), в то время как pläna специализировалось в значении ‘равнина’. Campus конкурировало с ager ‘поле, пашня’, почти совершенно вытеснив его в романских языках. Вальде и Хофман, исходя из параллельных образований в нескольких индоевропейских языках, типа греч. буко? ‘долина’ - dyicwv ‘изгиб’, лит. lankà ‘долина, прибрежный луг’ - ilanka ‘загиб’, гаэльск. nante ‘valle’, кимр. nant ‘ручей’ (по-видимому, этимологически ‘извилистый’), а также др.-инд. nâmah ‘изгиб, извилина’, предполагают для campus первоначальные значения ‘сгибание, ‘изгиб, загиб’, ‘низменность’, сопоставляя это слово непосредственно с греч. карлгп ‘изгиб’, ‘поворот’ и кйрлгтш ‘сгибаю’, ‘гну’; из аориста кбрфса образован лат. глагол campsäre ‘огибать’, ‘объезжать’ (с Энния), вошедший в романские языки.
Приводя различные вариации корня *qam- ‘гнуть’ (с 5-mobile и без него, с детерминантами -р- и -Ь-), подкрепляемые многочисленными соответствиями из индоевропейских языков с довольно разнообразными значениями,