Основы теории непрямой коммуникации

• Автор: Дементьев, Вадим Викторович
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 425 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. История изучения проблемы непрямой коммуникации
1.1. Непрямая коммуникация и определение сущности языка
1.2. Непрямая коммуникация и противопоставление языка и речи
1.3. Непрямая коммуникация и интеракционная модель коммуникации
Выводы
ГЛАВА 2. Модель непрямой коммуникации
2.1. Параметры модели непрямой коммуникации
2.2. Непрямая коммуникация и семиотика
2.2.1. Диады
2.3. Ситуации непрямой коммуникации
Выводы
ГЛАВА 3. Непрямая коммуникация в парадигме неизосемичес-ких структур языка
3.1. Непрямая коммуникация и языковая асимметрия
3.1.1. Лингвистический аспект структуры диад
3.1.2. Непрямая коммуникация и языковая игра
3.2. Лингвистические аспекты непрямого осуществления общения, сообщения и воздействия
3.2.1. Непрямое сообщение
3.2.2. Непрямое воздействие

3.2.3. Непрямое общение
Выводы
ГЛАВА 4. Непрямая коммуникация и жанры
4.1. Прагматический аспект теории речевых жанров
4.2. Аспекты жанровой природы непрямой коммуникации
4.3. Косвенные речевые жанры
4.3.1. Светская беседа
4.3.2. Флирт
4.3.3. “Послания”
Выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
НК — непрямая коммуникация;
НК-1 —непланируемая непрямая коммуникация;
НК-2 — планируемая непрямая коммуникация;
РА — речевой акт;
РЖ — речевой жанр;
РР — разговорная речь;
ТРА — теория речевых актов;
ТРЖ — теория речевых жанров;
ФРЖ — фатический речевой жанр.

ВВЕДЕНИЕ
Настоящее исследование посвящено непрямой коммуникации. Непрямой коммуникацией (далее — НК) мы предлагаем называть содержательно осложненную коммуникацию, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата.
Коммуникация— взаимодействие людей, состоящее в общении, обмене коммуникативными актами и их интерпретации [ЛЭС 1990: 233],— понимается нами, в соответствии с интеракционной моделью коммуникации, как конститутивный элемент культуры, деятельности и социальных отношений, то есть гораздо шире, чем просто обмен информацией или репрезентация внекоммуникативной действительности. При таком понимании подчеркивается социокультурный характер коммуникации, коллективный характер интенциональности, интеракционная и символическая обусловленность передаваемых и принимаемых коммуникативных значений и смыслов. Соответственно анализ коммуникации должен строиться на дискурсивной онтологии, где роль сущностей отводится речевым актам и дискурсу, локализованным в социально-психологическом, “человеческом” мире, а не в физическом пространстве и времени, при этом основополагающее отношение между данными сущностями составляют вероятностные зависимости правил дискурса, но не каузативный детерминизм [БсЫГАтп 1988; Макаров 1998].
Противопоставление “прямого” и “непрямого” не является новым в лингвистике. Сложилась достаточно устойчивая традиция рассматривать

частиц (Еще тарелочку! — неопределенное имя; Только старуха ничего не знала — определенное имя); при помощи фразового ударения и т. д. [ЛЭС 1990: 349; Кгатэку 1972; Яковлева 1983]. Значительные различия по языкам имеет также категория указательности (в степени дробности выражения указания на место, пространственно-временное отношение и т. д.). Например, в чукотском языке семи местоимениям, указывающим на видимый (для говорящего и собеседника) предмет, противопоставляется два местоимения, указывающих на невидимый предмет, причем одно из них (нотыщэн ‘вон этот’) относится к предмету, находящемуся за говорящим, другое (райыщэн ‘вон тот’) — к предмету, находящемуся за собеседником [Майтинская 1969: 79]; в лакском языке местоимения различаются по уровню места нахождения указываемого предмета (лица) по отношению к уровню места нахождения говорящего: та ‘тот’ (на уровне говорящего) — к1а ‘тот’ (находящийся ниже говорящего) — га ‘тот’ (находящийся ниже говорящего) [там же: 77]. В лингвистике широко рассматривается национально-языковая специфика категории рода — прежде всего через отражение в разных языках оппозиции “мужской / женский”: как известно, в системе грамматических категорий языка категория рода далеко не обязательна. Тем не менее любой язык обладает средствами для выражения противопоставления по полу в тех случаях, когда этого требует контекст, ситуация и т. п. (лексика, специальные шифтеры и т. п.) [Цивьян 1991: 86]. Ср. также интересные данные о представленности в разных языках эксплицитной или имплицитной категории социального статуса человека, которые приводит В.И. Карасик. Эксплицитная категория социального статуса представлена в языках народов Юго-Восточной Азии — японском, корейском, яванском и др. В английском и русском языках категория социального статуса передается некоторыми периферийными средствами категориальных комплексов модальности, определенности/ неопределенности, диатезы и др. [Карасик 1992: 173-185]. В