Мотивы поведения как объект референции в диалоге : на материале английского и русского языков

• Автор: Лионозова, Екатерина Иосифовна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 165 с.

СОДЕРЖАНИЕ:
Введение

Глава первая.

Интерактивная природа диалогического дискурса и вербальное обозначение мотивов поведения

говорящего в диалоге

1.1. Интерактивная природа диалогического дискурса

1.2. Семантико-прагматическая организация диалога

1.3. Феномен вербального обозначения мотивов поведения

в диалоге

1.4. Мотивационная референция в контексте смысловой интерпретации высказывания

1.5. Функциональная доминанта мотивационной референции
Выводы
Глава вторая.
Структурно-семантические, когнитивные и функциональные свойства вербального обозначения мотивов поведения говорящего в диалоге
2.1. Общая характеристика
2.2. Структурно-семантические свойства реплики диалога
с обозначением мотивов поведения
2.3. Субъективная оценка в обозначении мотивов поведения
в диалоге
2.4. Пресуппозиционная база обозначения мотивов поведения
в диалоге
2.5. Когнитивный аспект обозначения мотивов поведения
в диалоге
2.6. Стратегии и тактики диалога с обозначением
мотивов поведения
2.7. Обозначение мотивов поведения как частный случай знаковой координации деятельностей коммуникантов
2.8. Функции обозначения мотивов поведения в диалоге
Выводы
Заключение
Список использованной литературы
Список источников языкового материала

ВВЕДЕНИЕ
Настоящее исследование посвящено лингвопрагматическому анализу явления мотивационной референции, т.е. вербального обозначения в диалоге мотивов поведения коммуникантов.
Представление о мотивах поведения коммуникантов составляет одно из важнейших коммуникативно-прагматических условий акта речевой коммуникации. Такого рода представления могут быть вербально обозначены, тем самым может быть установленным факт учета говорящим коммуникативнопрагматических условий данного акта коммуникации, что по мнению Г.В.Колшанского «способствует коммуникативнооднозначной реализации говорящим своей установки через совершение им последовательности высказываний, структурносемантическая организация которых несет на себе отпечаток этих условий» (Колшанский Г.В. 1984:72). Особым случаем данного влияния является прямое вербальное обозначение этих условий. Обозначения такого рода часто имеют место в диалогах, например:
1) - Really? You don’t know what you’re talking about.
- But I’m curious, and I wouldn’t mind finding out (Cooper M.:71).
(- На самом деле ты не понимаешь, о чем говоришь.
- А я любопытен и не прочь выяснить, что к
чему).
2) - I hadn’t really got around to thinking about it.

- Do you suppose you couldn’t get around to thinking about it? (Chandler R.:37).
(- У меня как-то не было времени об этом подумать.
- Полагаешь, ты мог бы найти время подумать?).
3) - Do you think you’ll make me love you by keeping me prisoner?
- I want you to get to know me (Fowles J.: 34).
(- Ты думаешь, если будешь держать меня в неволе, я полюблю тебя?
- Я хочу, чтобы ты лучше меня узнала).
Таким образом, исследованию подлежит особая форма референции, мотивационная референция, состоящая в вербальном обозначении мотивов поведения.
Формальным признаком высказывания с мотивационной референцией является наличие в его составе словесных единиц, обозначающих те или иные мотивы поведения, упоминаемые говорящим в ходе обмена диалогическими репликами. Но особенности таких высказываний не сводятся к только формальным показателям. Мы предполагаем, что такого рода высказывания играют в диалогах заметную роль, прежде всего в регулировании взаимоотношений между партнерами как участниками вербальной интеракции, в организации самой вербальной диалогической интеракции как системы.
Высказывания диалогического дискурса, содержащие обозначение мотивов поведения говорящего, как нам представляется, выступают, наряду с другими средствами, в качестве инструмента социально важнейшего процесса предложения программ действий, согласования фоновых ожиданий и взаимного уточнения значений, позволяющих

его предубеждения (с нашей точки зрения), его симпатии и антипатии -ведь все это будет определять ответное понимание им моего высказывания. Этот учет определит и выбор жанра высказывания, и выбор композиционных приемов, и, наконец, выбор языковых средств” (Бахтин М.М. 1986: 291).
Нам представляется, что семантико-прагматическую организацию диалога более целесообразно соотносить с целостной деятельностью человека, чем только с мышлением. В этом случае организация диалога, конечно же, должна соотноситься с мышлением, но с мышлением, функционирующим в составе деятельности коммуниканта, интегрированным в ней. При этом под деятельностью можно понимать “как определенный способ организации психических процессов, связанный с мотивацией и целеполаганием, с предметным содержанием и иерархическим строением” (Леонтьев A.A. 2003: 50). Организацию высказывания диалога можно будет соотнести с целостной деятельностью, высказывание — с относительно самостоятельным действием в составе деятельности, а сверхфразовое единство — с относительно самостоятельной группой действий в составе целостной деятельности.
Говоря о деятельности, соотносимой с речевыми знаковыми образованиями, мы имеем в виду прежде всего коммуникативную деятельность говорящего и реципиента (адресата). Через коммуникативную деятельность речевые знаковые образования соотносятся далее с деятельностями других типов, с жизнедеятельностью людей в целом (Сидоров Е.В. 2007:24).
Идею определенности высказывания со стороны адресата четко сформулировал в свое время В.А.Звегинцев: “Одним из самых
существенных факторов, оказывающих прямое влияние на построение текста, является то, что данная интерпретация осуществляется не только для самого говорящего (ему самому это необходимо для осмысления