Система характеристик имплицитности в рассказах А.П. Чехова и их роль в репрезентации иронии

• Автор: Погожева, Ольга Владимировна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Майкоп
• Количество страниц: 171 с.

Содержание
Введение

Глава 1. Имплицитность в дискурсе рассказов А.П.Чехова:

общее и особенное

1.1.Основы анализа имплицитности в исследуемом материале

1.2. Роль и специфика асимметрии в реализации имплицитности

1.3. Имплицитность как конституирующее свойство подтекстного

пространства

Выводы к 1 главе

Глава 2. Имплицитность в лингвистическом представлении иронии в рассказах А.П. Чехова

2.1. Основы взаимосвязи между иронией и имплицитностью

в рассказах А.П.Чехова
2.2. Ирония как результат имплицитности в специфической системе глубинных смыслов
2.3. Особенности семантико-прагматической слитности
при реализации имплицитности
2.4. Ироническая имплицитность при взаимодействии
речевых жанров
Выводы ко 2 главе
Заключение
Библиографический список

ВВЕДЕНИЕ
Две объемных, разнопорядковых области знания: наука о языке и чеховедение - соотносятся между собой многомерно. Их закономерное взаимопритяжение, взаимопроникновение, корреляции последовательно отмечаются филологами и проявляются во всё новых аспектах. Принципиальна значимость лингвистического анализа для творчества А.П. Чехова - справедлива мысль, высказанная на материале другого мастера и обладающая высокой объяснительной силой: «При оценке достоинства художественного произведения в мировой практике язык и речевые средства его реализации считаются первоэлементами» (Блягоз 2007: 163).
При этом одним из показательных парадоксов чеховедения является констатация взаимосвязи между серьезными результатами и неоднозначной познавательной ситуацией. Величие чеховского гения - как, впрочем, и многих иных - признают не все, и, например, одно из недавних учебных пособий закономерно открывается таким суждением: «О А.П. Чехове продолжают спорить (...). Сам пафос чеховского творчества нередко истолковывается по-разному» (Капустин 2007: 8). Суть наиболее емкого подхода - в словах А.Моруа, назвавшего А.П. Чехова художником, помогающим сохранить надежду даже на грани отчаяния. Эта типичная гносеологическая ситуация намечается на материале рассказов, в том числе принципиальной черты их дискурса - имплицитности. Она должна побуждать к выявлению тенденций, характерных для современного этапа взаимодействия науки о языке и чеховедения (как комплексной сферы знания), в чем и заключается общее условие актуальности избранной проблематики.
Оно конкретизируется тем, что на эмпирической основе языка произведений А.П. Чехова, с его неповторимым очарованием, благодаря адекватной проблематизации был разрешен ряд филологических проблем. Так, в XXI в. чеховедение обогатилось углубленным анализом таких четырех
релевантных лингвистических объектов, как концепт (Брусенская, Ласкова 2003; Чмыхова, Татарникова 2007 и ряд других трудов этих лингвистов), ключевое понятие (Ходус 2004 и др., включая докторскую диссертацию); словообраз (Ваганова 2001); оценочность (Дроботова, Лыкова 2011). Причем этому сопутствует рост научного внимания к таким феноменам в их взаимных связях, как ирония, языковая личность, пространство ее реализации и представления, дискурс, имплицитность и под. (см.: Степанов
2004).
Цель исследования - обобщить систему характеристик имплицитности и их роль в репрезентации иронии.
Реализация цели опирается на решение четырех основных задач:
- соотнести общее и особенное в дискурсе рассказов А.П. Чехова различных периодов с учетом полифонии и асимметрии;
- охарактеризовать роль специфической имплицитности в организации подтекстного пространства;
- выявить систему взаимосвязей между иронией и имплицитностью;
- показать сущность иронической имплицитности при взаимодействии речевых жанров.
Методологическую основу труда составляют две взаимодополнимых сферы обобщений: системный подход и лингвистическая теория знака. В новых версиях системного подхода акцентируется два принципа. Первый -многообразие системных интерпретаций одного сложного объекта, в том числе в языке (Автономова 2008: 57, 211). Второй принцип, подчеркиваемый в методологии, - многовекторное, а не уровневое представление системы языка: «Нужно, отказавшись от попыток выстроить все подсистемы языковой системы в один ряд, установить основные структурные плоскости этой системы, из пересечения которых складывается ее целостная структура, а затем в пределах каждой плоскости выявить структуру соответствующей ей подсистемы языковых фактов» (Чесноков 2008: 112). Для современной лингвистической теории знака методологически существенно
высказывания «Его речь украшают и делают незабываемой для собеседника редкие паузы» «эксцентричной» пресуппозицией является следующая: «редкие паузы - это большое достоинство речи собеседника в диалоге; когда в диалоге все время говорит один человек, это хорошо». «Нормальная» пресуппозиция: «плохо, когда говорит только один человек без остановок и пауз. Тем самым он не дает высказать свое мнение собеседнику» (Leech 1972: 88). Конфликт пресуппозиций, по мнению Дж. Лича, и создает иронический эффект. Представляется, что как «эксцентричная», так и «нормальная» пресуппозиции Дж. Лича - это разновидности экзистенциальной пресуппозиции (знание об общем устройстве мира, о том, что может быть и чего не может быть в мире). Факт наличия конфликта между двумя экзистенциальными пресуппозициями - это уже прагматический компонент иронического высказывания (неслучайность конфликта оценивается как прагматическое «присутствие» воли автора иронического высказывания).
Наличие в ироническом высказывании (в частности, в любом юмористическом чеховском тексте) двух планов, двух пропозиций отмечают многие ученые. Так, Дж. Серль, описывая ироническое высказывание, подчеркивает, что значение иронического высказывания постигается тогда, «когда осмысливается значение предложения, а после этого - то значение, которое ему противоположно» (Searle 1980: 95). Древнейшая из форм иронии, а именно трагическая ирония, литературоведами также описывается в категориях противостояния несуществующего (или существующего в воображении, подчас абсурдного), и реального, соответствующего известному. Так, Ф.Е. Бовен пишет о том, что ирония в драме - это результат того чувства противоречия, которое возникает у читателя в момент, когда он видит, что герой страдает от иллюзий (Bowen 1973: 6). Отношение между буквальной и имплицируемой пропозициями рассмотрены в работе Ю.Н. Варзонина утверждающего, что в иронии эти отношения носят характер контраста, а в метафоре - сходства (Варзонин 1967: 9).