Эволюционные механизмы и этапы формирования человеческого языка

• Автор: Бурлак, Светлана Анатольевна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 412 с.

Содержание
Введение
Глава 1. Уникальные свойства человеческого языка
Глава 2. Анатомические, физиологические и когнитивные особенности человека, необходимые для возникновения и функционирования
человеческого языка
Глава 3. Коммуникативные системы животных, их свойства, механизмы
формирования и эволюции
Глава 4. Данные антропологии, археологии и палеогенетики, проливающие свет на эволюцию гоминид и их коммуникативных систем
Глава 5. Теория эволюции и ее применение к эволюции человеческого
языка
Глава 6. Гипотезы о происхождении языка
Глава 7. Алгоритм происхождения человеческого языка
Заключение
Список литературы

Введение
Актуальность исследования. Проблема происхождения языка издавна занимает умы людей, тем не менее, до недавних времен она считалась неразрешимой. Общеизвестен запрет, наложенный на рассмотрение работ в этой области Парижским лингвистическим обществом в 1866 г. И действительно, заниматься вопросами возникновения языка чрезвычайно сложно — во-первых, потому, что никакую гипотезу нельзя проверить непосредственно, а во-вторых, потому, что процесс этот уникален — так же, как уникально, например, возникновение жизни или рождение Вселенной.
До недавнего времени о происхождении языка можно было строить лишь более или менее правдоподобные догадки — придумывать сценарии, как мог бы возникнуть язык. Сценариев таких было много — так, уже к 1977 г. насчитывалось не менее 23 основополагающих теорий происхождения языка [Hewes 1977]. Существовали трудовая теория и-теория междометий, теория общественного договора и теория звукоподражаний, теория диффузных выкриков, согласно которой «значение «знаков» первобытного языка было диффузным: это был призыв к действию и вместе с тем указание на орудие и продукт труда» [Маслов 1987: 187] и мн.др.; см. сводки в работах [Якушин 1984] и [Донских 1988].
В последние десятилетия глоттогенетическая проблематика вошла в моду и стала необычайно популярна, при этом к началу нового тысячелетия обсуждение проблемы происхождения человеческого языка вышло на вполне научный уровень. К настоящему времени накоплено огромное количество данных в области этологии, нейрофизиологии, генетики, психолингвистики, археологии, антропологии и других наук. Проблема происхождения языка лежит на их стыке [см., например: Барулин 2002; Deacon 1997; Language evolution 2003: VIII]. В книге психолингвиста Дж. Эйчисон [Aitchison 1996: 10] она графически представлена в виде мозаики-«паззла», отдельные

фрагменты которого соответствуют разным наукам. В любом исследовании по данной теме, претендующем на научность, независимо от специализации его автора, значительное внимание уделяется подробному разбору (или, в крайнем случае, обстоятельному обзору) результатов смежных дисциплин. Так, в книге нейрофизиолога Т. Дикона [Deacon 1997] вся первая часть (почти треть всего объема книги) посвящена языку, в книге лингвиста Э. Карстейрса-Маккарти [Carstairs-McCarthy 1999] одна из семи глав представляет собой анализ данных эволюционной антропологии, нейрофизиологии и исследований коммуникации высших приматов. Появляются многочисленные сборники [См. например: The evolutionary emergence... 2000; The evolution... 2002; Language evolution 2003; Language origins... 2005; Разумное поведение... 2008], в которых под одной обложкой собраны работы представителей разных областей знания, посвященные тем или иным аспектам происхождения языка, проводятся симпозиумы, собирающие вместе представителей разных наук [см., например: The evolution of language 2008], осуществляются мультидисциплинарные исследования [см. например: Hauser et al. 2002]. Наконец, публикуются обзорные работы, ставящие своей целью обрисовать общую картину исследований по происхождению языка, осмыслить и классифицировать различные теории [см. например: Козинцев 2004; Newmeyer 2003;
Черниговская 2008]. Разумеется, и в более ранних работах имеется немало ценных идей, выдающихся догадок и гениальных прозрений, однако их рассмотрение привело бы к многократному увеличению объема настоящего диссертационного исследования, поэтому оно будет ограничено в первую очередь анализом книг и статей последних лет, остальные будут привлекаться лишь эпизодически. Итоги исследований предшествующего периода подводятся в работах Дж. Эйчисон [Aitchison 1996], Т.М. Николаевой [Николаева 1996], Я.А. Шера, Л.Б. Вишняцкого и Н.С. Бледновой [Шер и др. 2004: 70-86], Б.В. Якушина [Якушин 1984] и др.

подсказки со стороны человека). Этот опыт показал, что обезьяны употребляют знаки языка-посредника совершенно осмысленно.
Все это не оставляет сомнений в том, что по своему когнитивному потенциалу (т.е. по способности к познанию) антропоиды приближаются к человеку, что между ними и людьми нет непреодолимой пропасти, те и другие являются звеньями одной эволюционной цепи.
Но это, тем не менее, не значит, что обезьяны овладели человеческим языком. Один из участников эксперимента с Уошо, глухонемой, для которого амслен был родным языком, отмечал, что слышащие люди «все время видели больше жестов, чем я... Может быть, я что-то пропустил, но я так не думаю. Я просто не видел никаких жестов» [Пинкер 2004: 320, со ссылкой на П^эьег 1983]. Жесты Уошо тоже выдерживали проверку двойным слепым контролем, поэтому можно предположить, что причин такого непонимания со стороны носителя амслена две. Первая состоит в том, что «по оценкам специалистов жестовая речь обезьян соответствовала скорее «лепету» двухлетних глухонемых детей, чем языку взрослых» [Зорина, Смирнова 2006: 138]. Поэтому понять их жесты постороннему человеку, вероятно, так же трудно, как догадаться, что, например, произнесенное незнакомым малышом «пихо» означает «подземный переход». Вторая причина — в том, что Уошо не соблюдала грамматику амслена (отчасти потому, что ее этому не учили).
В описаниях достижений обезьян — участниц языковых проектов часто говорится, что они овладели языком на уровне ребенка двух — двух с половиной лет [Зорина, Смирнова, 2006: 304, 305]. Проводились даже специальные эксперименты, где сравнивалась языковая компетенция антропоидов и маленьких детей, — результаты, показанные теми и другими, были вполне сопоставимы (см. ниже).
Для того, чтобы понять, что значит — владеть языком на уровне двухлетнего ребенка, необходимо рассмотреть подробнее, как происходит развитие речи у детей.