Гендерные доминанты и их языковая репрезентация в "женской прозе" : на материале произведений В. Токаревой

• Автор: Холомеенко, Ольга Михайловна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 163 с.

Глава 1. ФЕНОМЕН ЖЕНСКОЙ ПРОЗЫ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ГЕНДЕРА КАК СОЦИОКУЛЬТУРНОГО И ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО КОНСТРУКТА

1Л. Гендерные параметры коммуникации

1.2. Текст уя дискурс в аспекте гендерологии

1.3. Онтология, когнитивные особенности и эстетические качества «женской прозы»

Выводы по первой главе

Глава 2. ЭКСПЛИКАЦИЯ ГЕНДЕРНЫХ СМЫСЛОВ В ПРОЗАИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ В.ТОКАРЕВОЙ

2.1. Прозаические тексты В.Токаревой в контексте «женской прозы»

2.2. Параметры выделения гендерных доминант в текстах прозы В

каревой
2.2.1. Особенности репрезентации гендерных концептов в прозаических текстах В.Токаревой
2.2.2. Гендерные доминанты концепта «время» и способы их репрезентации в текстах прозы В.Токаревой
2.3. Имплицитный смысл как основа подтекста: гендерные аспекты
2.4. Способы вербализации гендерных доминант в прозаических текстах В.Токаревой
Выводы по второй главе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Гендерная проблематика вообще и стилистика «женской прозы» в частности относятся к активно разрабатываемым темам современного антропоцентрического направления в лингвистике. Мы разделяем мнение Е.В. Лазаревой [2009: 4-5] о том, что термин и само понятие «женская проза» условны и не отвечают требованиям строгой логичности и однозначности, которые предъявляются к терминологии (что в известной степени подчеркивается кавычками), однако можно говорить о специфических чертах «женской прозы», которые читатель ожидает увидеть в произведениях. Данная специфичность, выявленная критиками и исследователями, позволяет объединить авторов-женщин по гендерному признаку.
Гендерный подход связан с описанием реализации мужественности и женственности как двух «ипостасей человеческого бытия». Антропоцентрический подход в лингвистических исследованиях связан с когнитивной научной парадигмой, в которой мужественность и женственность приобретают статус концептов [Кирилина, 2005: 26].
Несмотря на стабильный интерес к гендерным парадигмам, многие вопросы здесь не получили однозначного ответа. Например, дискуссионна правомерность самого понятия - «женская проза», не определены с достаточной степенью полноты и конкретности черты языковой личности женщины-писательницы. На наш взгляд, нередко описания этих черт варьируются между само собой разумеющимся и бездоказательным: само собой разумеется, что «женская проза» тяготеет к любовной и семейной проблематике и в ней актуализируются соответствующие концепты, а недоказанными (приблизительными, неточными, противоречивыми) остаются многие утверждения относительно характерных особенностей женщины как языковой личности и текстов, порожденных писателем-женщиной. Трудности в этой сфере связаны с тем, что собственно гендерные характеристики вплетены в иные стратификации - социальные, возрастные, идеологические и т.п., и проблема со-

стоит в том, как первые отграничить от последних. Мы полагаем, что необходимо предпринять такое исследование, где будут выявлены признаки текста, обусловленные именно гендерными параметрами. Естественно, что такой анализ не даст исчерпывающего представления об «образе автора» и отсекает многие важные характеристики текста (ибо далеко не все в тексте продиктовано именно гендером), однако без такой установки останется неясным, что в тексте обусловлено гендерными факторами, а что имеет иные истоки.
Актуальность данного исследования обусловлена следующим:
- повышенным вниманием к проблемам реконструкции языковой личности писателя, его индивидуально-авторской картины мира;
- наличием конфликтно противоположных точек зрения на сам феномен «женской прозы»;
- недостаточной разработанностью проблемы, поскольку работы по лингвистическому прочтению женского творчества до сих пор единичны. В 1995 году М. Арбатова писала о том, что «женская проза» в отечественной критике чаще является объектом упражнения в остроумии, чем предметом серьезных исследований [1995: 27]. С тех пор ситуация, конечно, изменилась -прежде всего, в связи с общей актуализацией гендерной проблематики, даже «модой» на нее. Однако исчерпывающие описания реализации гендера в художественном тексте по-прежнему отсутствуют.
Непосредственно объектом настоящего исследования являются гендерные доминанты «женской прозы» (на материале прозаических текстов В.Токаревой).
Материал исследования. Работа выполнена на материале русского языка. Собственно текстовый исследовательский материал был извлечен из 95 рассказов и повестей В. Токаревой, в чьем творчестве можно отметить характерные, в том числе и лингвистические, признаки «женской прозы». Всего было извлечено около 2000 текстовых фрагментов, в которых нашли отражение гендерные доминанты.

проза (Л. Петрушевская, В. Токарева); 3. Эротико-модернистская женская проза (В. Нарбикова); 4. «Дамские романы» [Фатеева, 2000: 574].
Заметим, что эти типы весьма условны: творчество Л. Петрушевской может быть отнесено и к первому, и ко второму типу; Т. Толстую, как и В. Нарбикову, традиционно относят к литературе постмодернизма (например, в работах М.Н. Эпштейна). Однако сама возможность выделить в «женской прозе» содержательные и стилистические типы и подтипы сомнений не вызывает. А значит, понятие «женская проза» по сути своей диффузное. Считаем, что прав Б. Сатклифф [2000: 131], когда утверждает, что «женская проза не мода и не аберрация, а важная и живая часть современной литературы».
Элизабет Гросс в феминистской литературной критике выделяет следующие составляющие: 1) женская литература (важен пол автора); 2) женское чтение (в центре стоит восприятие читателя); 3) женское письмо (особый стиль текста); 4) женская автобиография (важно содержание текста). Также Гросс выделяет три типа текстов: 1) «женские тексты» - автор текста женского пола; 2) «феминные тексты» - стиль текста можно определить как «женский»; 3) «феминистские тексты» - входят в противоречие с традиционным патриархатным каноном в литературе [Жеребкина, 2001: 543-544].
Понятие «женское письмо» введено Элен Сиксу в работе «Смех Медузы» [1972]. Торил Мой в работе «Сексуальная текстуальная политика» [2004], отмечает, что Э.Сиксу впоследствии отказалась от данного термина, поскольку использование маркеров «женский» и «мужской» уводит в рамки бинарной оппозиции, где женщина занимает зависимую позицию, причем определение «женский» имеет чаще пейоративную окраску. Поэтому Э.Сиксу говорит о «поддающейся расшифровке либидинальной женственности, которую можно вычитать в письме, произведенном мужчиной или женщиной», то есть важен тип письма, а не пол автора [Цит по: Мой, 2004: 136].
На вопрос о том, как феминность проявляется в тексте, Э.Сиксу отвечает, что феминность непосредственно связана с женским телом, это выражается в прописывании телесного опыта, то есть передаче ощущений вкуса, цве-