Ораторское искусство Элия Аристида и "Священные речи"

• Автор: Межерицкая, Светлана Игоревна
• Шифр специальности: 10.02.14
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 166 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I
Жизнь и ораторское творчество Элия Аристида
ГЛАВА II
«Священные речи» и их специфика
1. История создания
2. Содержание
3. Композиция
4. Литературная форма
ГЛАВА III
Язык и стиль «Священных речей»
1. Лексика
2. Морфология
3. Синтаксис
4. Стилистические приемы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИНДЕКС слов и выражений к «Священным речам»
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Имя Элия Аристида, как и все его творчество, сегодня не вызывает широкого интереса, обреченное занимать скромное, неприметное место где-то на периферии античной литературы. Между тем можно перечислить не так много античных авторов, кому довелось испытать столь огромный прижизненный успех и заслужить столь колоссальную, почти исключительную славу у потомков1, сопоставимую разве только с внушительным авторитетом Платона и безграничным восхищением перед творчеством Демосфена. Вся античная и византийская культурная традиция причисляла Элия Аристида к величайшим греческим писателям, ставя его в один ряд с Фукидидом, Платоном и Демосфеном2.
Первое средневековое издание Аристида и первый латинский перевод его сочинений были предприняты во Флоренции в 1517 г., а в Венеции в 1534 г. в первое издание речей Исократа были также включены две самые блестящие речи Аристида - «Панафинейская речь» и «Энкомий Риму». Кантер, который в 1566 г. издал латинский перевод Аристида, видел в нем одновремен-но «изысканность Фукидида», «приятность Геродота» и «силу Демосфена» . Примерно так же судит о нем Лаврентий Норманн4, в 1687 г. издавший речь Аристида “Преа|3еит1к0? про? ’ AyiXXea” («Речь посольства к Ахиллу»), Джебб3, осуществивший в 1722-30 гг. полное издание Аристида, и Якоб Мо-релли6, который издал в 1785 г., по всей видимости, ошибочно приписывав-
1 См.: Boulanger A. Aelius Aristides et la sophistique dans la province d’Asie au Ile siècle de notre ère. Paris, 1923. P. 450-458.
2 Об этом подробнее см. далее гл I.
3 См.: Canteri Prolegomena / Aristides. Ed. W. Dindorf. Leipzig, 1829. Vol. 3. P. 770.
4 Cm.: Normanni praefatio / Aristides. Ed. W. Dindorf. Leipzig, 1829. Vol. 3. P. 773 etc.
3 Cm.: Jebbii praefatio / Aristides. Ed. W. Dindorf. Leipzig. 1829. Vol. 3. P. 775 etc.
6 Cm.: Morelli Prolegomena in orationem Leptineam / Aristides. Ed. W. Dindorf. Leipzig, 1829. Vol. 2. P. 643.

шуюся Аристиду “Про? Леттт'плщ глгёр атеХеьа?” («К Лептину, За предоставление свободы от общественных полномочий»)7. Благожелательно отзы-вается о произведениях Аристида в своем предисловии и Рейске . Фридрих Вольф, издавший в 1789 г. речь Демосфена “Пер! тр? атеХДа? тгро? Леттнцп” вместе с псевдоаристидовской, как сегодня принято считать, Леп-тинской декламацией, вполне недвусмысленно, на наш взгляд, выразил таким образом свою высокую оценку творчества оратора9. Наконец, в этом ряду благосклонных критиков Аристида следует упомянуть еще исследование Г. Бернхарди, в котором он - едва ли не единственный, - давая блестящую характеристику софистическому красноречию II в. н. э., называет Аристида наряду с Лукианом «величайшими авторами второго века» и даже ставит его выше последнего10.
Столь высокая оценка заслуг греческого оратора, иногда, пожалуй, даже преувеличенная, бесспорно, во многом обязана многовековой, идущей еще от античности традиции причисления Аристида к лучшим образцам древнегреческой прозы. Однако приблизительно во второй половине прошлого столетия отношение исследователей к творчеству этого автора кардинально изменилось - в значительной степени, как нам кажется, под влиянием той нелестной характеристики, которую в это время получила софистическая литература римской эпохи в целом. Актуальность этой точки зрения очевидна до сих пор. Достаточно здесь сослаться на лекцию современного ученого Б. А. Ван Гронингена об основных тенденциях в древнегреческой литературе II века н. э., которую ему предложили прочесть в Конгрессе и которую он
' Вопрос об аутентичности этой речи неоднократно обсуждался. А. Буланже отмечает практически идеальное соответствие Лептинской речи стилю Элия Аристида. См.: Boulanger A. Op. cit. Р. 291-292; также см.: Lenz F. W. On the authorship of the Leptinian declamations attributed to Aristides // American Journal of Philology, 1942. Vol. 63. №2. P. 154-173.
8 Cm.: Reiskii Praefatio / Aristides. Ed. W. Dindorf. Leipzig, 1829. Vol. 3. P.
9 Мнение Вольфа по поводу Лептинской речи Аристида, высказанное в письме к Рейске, приводит Г. Баум-гарт в своей работе, посвященной Элию Аристиду: Baumgart H. Aelius Aristides als Repräsentant der sophistischen Rhetorik des zweiten Jahrhunderts der Kaiserzeit. Leipzig, 1874. S. 2.
10 Bemhardy G. Grundriss der griechischen Litteratur. 2. Bearbeitung. 1 Thl.: Innere Geschichte der griechischen Litteratur. Halle, 1852. P. 521.

отраженный в этом рассказе реальный и широко известный факт о неспособности Аристида к любой форме импровизации79.
Наконец, еще одна полемическая речь “Tiepi ттарафВеурато?” («По поводу одного высказанного замечания») является по существу ответом Аристида на высказанную кем-то в его адрес критику за нескромность и самовосхваление, якобы проявленные оратором в его гимне «К Афине». Эта речь написана в традиционной для Аристида стилистической манере, хотя и необычна по содержанию.
Среди сочинений Аристида выделяются три надгробные речи, составляющие отдельную в жанровом отношении группу речей. Первая из них -“’Em ’АХе£аи8ро) еттафю?” («Эпитафия Александру») - написана на смерть учителя Аристида. Эта эпитафия, наряду с «Надгробной речью Этео-нею» и «Монодией Смирне» Аристида, - единственный, не считая “МеХаукоца?” Диона, пример жанра надгробной речи, сохранившийся «не только от эпохи Антонина, но также от всего периода между IV в. до н. э. и IV веком н. э. И более того, единичные надгробные речи классической эпохи, которые мы знаем, все являются коллективными похвалами героям, погибшим во имя родины» 80. Таким образом, две перечисленные эпитафии Аристида представляют собой ценный для нас образец жанра античной надгробной речи, посвященной частным лицам. Однако при составлении своих речей Аристид четко следовал моделям, выработанным эпидейктическим красноречием в классическую эпоху, а также античным теориям надгробной речи81. Надгробная речь традиционно делилась на короткое вступление, в котором говорилось о трудности возложенной на оратора задачи, основную часть, включающую в себя похвалу умершему, а также сетования по поводу его безвременной кончины, заключение, содержащее философские рассуждения о человеческой судьбе и дальнейшие слова утешения, и эпилог, предписы-
79 См.: Philostratus Vit. Soph. II, 9, 583. Об этом факте неоднократно упоминают почти все исследователи Аристида: Boulanger A. Op. cit. Р. 436-438: Papalas A. J. Marcus Aurelius and three sophists //Aevum, 1979. Vol. 53. № 1. P. 88 и др.
80 Boulanger A. Op. cit. P. 317.
81 Aristot. Rhet., II, 22, 6; Theon, Progymn., 8.