Имплицитность как интеракциональная категория и механизмы её реализации во французском языке : на материале малого фольклорного жанра анекдота

• Автор: Арустамян, Жанетта Робертовна
• Шифр специальности: 10.02.05
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Пятигорск
• Количество страниц: 153 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ИНТЕРАКЦИОНАЛЬНАЯ КАТЕГОРИЯ ИМПЛИЦИТНОСТИ В РЕЧЕВОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ
1.1. В НЕЯЗЫКОВЫЕ смыслы: когнитивный подход
1.2. Семиотический подход: семантика и прагматика языкового знака (Ф. Растье и Ч.С. Пирс)
1.2.1. Интерпретирующая семантика Ф. Растье как модель смыслообразованпя
1.2.2. Пирсова интерпретанта как основание интеракционалъного прагмасемантического анализа дискурса
1.3. «Риторический компонент» смысла высказывания как единицы
РЕЧЕВОЙ ИНТЕРАКЦИИ
1.3.1. Пресуппозиция, инференция, импликация: О. Дюкро, П. Грайс, Дж.
Серль и другие
1.3.2. Типология имплщитности
ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ
ГЛАВА II. РЕПЛИКА КАК ФУНКЦИОНАЛЬНО-РЕЧЕВОЙ МАРКЕР ИМПЛИЦИТНОГО СОДЕРЖАНИЯ
2.1. Энунциация как речевой акт. Реплика как маркер имплицитного содержания
2.2. Интерактивность реплики-маркера имплицитного содержания (Р-МИС)
2.3. ИМПЛИЦИТНОСТЬ КАК ЖАНРООБРАЗУЮЩАЯ КАТЕГОРИЯ
ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ
ГЛАВА III. ИМПЛИЦИТНОСТЬ КАК РЕЧЕЖАНРОВЫЙ МЕХАНИЗМ
(НА МАТЕРИАЛЕ ФРАНЦУЗСКОГО АНЕКДОТА)
3.1. Французский анекдот как речевой жанр
3.2. «Когнитивные программы» французского анекдота
3.3. Полярность концептуальности французского анекдота
3.4. Некоторые реализации концептов
3.5. Механизм маркирования имплицитного содержания: Р-МИС
как пуанта скрытого смысла
3.5.1. Р-МИС: субстанция плана выражения
3.5.2. Р-МИС: форма плана выражения
3.5.3. Р-МИС: форма и субстанция тана содержания
ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ I. КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ КАРТИРОВАНИЕ ПРОПОЗИЦИОНАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА ФРАНЦУЗСКОГО АНЕКДОТА (ФРЕЙМЫ И ИХ СЛОТЫ)
ПРИЛОЖЕНИЕ И. В. В. ИВАНОВ О ПОСТИЖЕНИИ СМЫСЛА ЛИРИКИ Б. ПАСТЕРНАКА

ВВЕДЕНИЕ
Современные лингвистические исследования отмечены возрастающим интересом к явлениям и категориям, ранее не считавшимся «лингвистическими» в прямом смысле, к тем проблемам, которые выходили за рамки традиционного системного, уровневого и категориального описания языка. Как правило, это явления довербальной и поствербальной семантики, связанные с механизмами кодирования и интерпретации речи. В частности, к таким явлениям относятся механизмы смыслообразования в актуализированном в речи высказывании и смыслообмена в речевом взаимодействии. Любое актуализированное в речи высказывание может нести в себе дополнительные элементы плана содержания, не всегда напрямую связанные с лингвистическим компонентом (планом выражения).
Несмотря на то, что «скрытые» смыслы всегда так или иначе были объектом исследования современных лингвистов, филологов, психологов, философов, проблема имплицитности как категории мышления, языка и речи до сих пор не получила полного описания. Существующие исследования (см., напр., [Багдасарян 1983; Брутян 1992; Имплицитность 1999; Скрытые смыслы 2008; Heilman 1992; Kerbrat-Orecchioni 1986 и др.]) раскрывают различные стороны проблемы имплицитного содержания, но не вскрывают в полной мере интеракциональной природы рассматриваемого явления.
Объектом нашего исследования стала категория имплицитности прежде всего как категория речевого взаимодействия (интеракции), как имманентная составляющая когнитивного пространства коммуникантов.
Предметом исследования явились речевые механизмы импликаций с точки зрения кодирования и декодирования скрытой, не выраженной прямыми вербальными средствами информации, их типология, функциональнопрагматические характеристики, языковые и речевые маркеры.
Актуальность данного подхода состоит в полиаспектном анализе речевого взаимодействия как совокупной реализации когнитивной и коммуникативной функций языка и речи; в исследовании фундаментальной роли

I. Как раз афференции лежат в основе тех тонких, часто неуловимых для иностранца семантических признаков, которые можно понять лишь находясь в языковой среде. Большинство из них не существует в словарном значении лексемы ни в виде коннотации, ни в виде виртуального узуального компонента;
II. Именно на таких семантических тонкостях строится остроумие (см. ниже), языковая игра, шутки, рекламные лозунги (ср. слоган сети магазинов FNAC, приуроченный к распродажам: «Egalité, Fraternité, Caviar!»);
III. Концепт «афферентная сема» можно условно в преломлении к нашему изложению приравнять к «аллофроническому», т.е. тропеическому, нарушающему привычное следование и сочетание элементов (по Б.Т. Ганееву [Ганеев 2004; 2005]).
Понятия изотопии и афференции коррелируют в теории Б.Т. Ганеева с «ортофронией» и «аллофронией» в языке и речи [Ганеев 2004]. Автор сравнивает эти понятия с ритмичностью и аритмией в языке: «Аритмия может быть узуальной, то есть принятой в качестве нормы, или окказиональной, сознательно вносимой в язык и речь. Окказиональная аритмия может быть использована: в эстетических целях, в искусстве и литературе, особенно поэзии. Это может быть не только аритмия, характерная для версификации, но и аритмия абсурдистского, парадоксального вида, например, в детских стихах-перевертышах, в поэзии обэриутов и т.д., в разговорной речи, с целью сознательного прерывания "монотонности" обычной речи. Подобная языковая игра использует архаизмы (лепота), просторечие (Куды дел туба-ретку? Кино, не будет), нарочито макароническую речь или имитацию речи иностранца (Это не есть хорошо; моя твоя не понимай), сознательное употребление алогизмов (У нас есть все, включая долги. Хорошо быть идиотом, пока есть мозги).
Непротиворечивость навязывается человеку обществом, прежде всего в виде традиций, морали и законов. Но человек постоянно пытается вырваться из этих необходимых оков, уйти в мир внеобщественной непротиворечи-