Интерпретация лингвокультурного фона в произведениях англоязычных авторов

• Автор: Аристов, Алексей Юрьевич
• Шифр специальности: 10.02.04
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Тольятти
• Количество страниц: 172 с.

Оглавление
Введение
Глава 1 Прецедентность как репрезентант языковой культуры
1.1 Язык и культура. Их взаимосвязь
1.2 Прецедентность как знак культуры
1.2.1 Понятие феномена прецедентное™
1.2.2 Ареал исследования
Выводы по главе
Глава 2 Хронотоп прецедентных феноменов
2.1 Понятие хронотопа прецедентных феноменов
2.2 Источники и иерархия прецедентных феноменов
Выводы по главе
Глава 3 Функционирование лингвокультурных феноменов
3.1 Вступительные замечания: правила интерпретации
3.2 Прецедентные феномены в текстах Дж. О. Джойса: роман «Улисс» и сборник рассказов «Дублинцы»
3.3 Прецедентные феномены в сказках Л. Кэрролла (Ч. Доджсона)
3.3.1 «Алиса в Стране Чудес»
3.3.2 «Сквозь Зеркало и что там увидела Алиса»
3.4 Прецедентные феномены в романе В. В. Набокова «Лолита»: сравнение
английской и русской версий
Выводы по главе
Заключение
Библиография
Введение
К живущим далеко отправляйся - в великолепной одежде. Тогда многим ты покажешься умным, хотя бы вовсе не имел ума.
(Эпихарм Косский в передаче Стобея Е<4. 1115,7)
Настоящая работа посвящена исследованию проблемы интерпретации лингвокультурного фона произведений англоязычных авторов.
Умберто Эко довольно выразительно определил задачу филологии следующим образом: «реконструировать тот риторический и идеологический универсум, ту коммуникативную ситуацию, в которой родилось произведение», [Эко, 2004:141] включая, таким образом, в процесс филологического исследования кроме филологии в узком смысле риторику, стилистику, историю культуры и проч. [Эко, 2004:144, схема 3]. Под риторикой в широком смысле Эко понимает совокупность кодифицированных коммуникативных приемов, то есть систему кодов [Эко, 2004:136], а под идеологией в столь же широком смысле 7 совокупность знаний адресанта / адресата и его социальной группы [Эко, 2004:137]. В таком случае наше исследование приобретает в том числе и семиотическую («семиологическую» у Эко) окраску в качестве «техники описания коммуникативных ситуаций в конкретном времени и пространстве» [Эко, 2004:143], так как интересует нас именно феномен прецедентности в своем хронотопе, понимаемом как время и ареал распространения феномена.
Диссертация выполнена в русле исследований, посвященных изучению феномена прецедентности, который занял одну из ключевых позиций в комплексном исследовании дискурса. Исследование лингвокультурного фона произведения всегда являлось одной из неизбежных составляющих филологического анализа текста. С появлением классической лингвистики (начиная с Вильгельма фон Гумбольдта) был четко сформулирован вопрос о
взаимном влиянии языка и мышления, определяющем этот фон. Ю. Н. Караулов в своих работах [Караулов, 1987] дал определение прецедентного феномена. В. В. Красных [Красных, 2003] уже описывает прецедентный феномен как некий маркер для отделения «своих» от «чужих» в процессе межкультурной
коммуницкации. К настоящему моменту уже существует ряд работ, исследующих функционирование прецедентных феноменов в речи. Прецедентным феноменам посвящены монографии Ю. Н. Караулова, Г. Г. Слышкина и другие работы [Слышкин, 2000, 2002; Захаренко, Красных, Гудков, Багаева, 1997;
Рождественский, 2002; Комиссаров, 1997; Миньяр-Белоручев, 1980]. Можно уверенно утверждать, что последнее время интерес к феномену прецедентное™ сильно возрос.
Тем не менее, феномен прецедентности и прецедентные тексты
исследованы ещё далеко не окончательно, а потому дальнейшие изыскания могут быть небесполезными. Большинство из рассмотренных нами работ посвящено фундаментальному изучению самого феномена («стационарно»). Попытки проследить диахроническое существование прецедентных феноменов выполнялись, в основном, не лингвистами и, соответственно, в иной
терминологии. Кроме того, определение и классификация прецедентных феноменов, данные Ю. Н. Карауловым, приводятся в последних работах без каких-либо изменений, даже несмотря на то, что это иной раз противоречит рассматриваемому материалу. В. В. Красных [Красных, 2003] перекладывает это определение в отношении к прецедентному тексту, но ее исследование прецедентного текста ограничивается исключительно его маркерами. В подобном же ключе выполняются и позднейшие исследования [Петрова, 2008], тогда- как функционирование самого прецедентного текста как вербализуемого прецедентного феномена остается за рамками исследования.
Таким образом, актуальность тематики данного исследования обусловлена необходимостью изучения собственно прецедентного текста как основной составляющей лингвокультурного фона, а также необходимостью совмещения

по отношению к себе (квалисигнум, синсигнум и легисигнум-конвенция), затем по отношению к обозначаемому объекту (икона, индекс, символ), а затем по отношению к интерпретанту (рема, дицисигнум и аргумент) [Эко, 2004:147].
Если сравнивать прецедентные и культурно-маркированные феномены по ареалу их возможного распространения, то следует заметить, что культурно-маркированные феномены по самому своему определению обладают более узким ареалом. В то же время ареал прецедентных феноменов ограничен не их внутренним содержанием, а их внешней значимостью. Другими словами, если ареал культурно-маркированного феномена определяют маркеры культуры, содержащиеся в нём, то условием прецедентное™ феномена является его образцовость, то есть его распространенность на определенном ареале. Тем не менее, в случае узкой ареальности прецедентного феномена область его распространения может оказаться идентичной области распространения какого-либо культурно-маркированного феномена. Но и в таком случае прецедентный феномен, служа образцом, будет прецедентным «для своих», тогда как культурно-маркированный феномен, будучи пронизан духом специфической культуры, будет культурно-маркированным «для чужих».
Говоря о хронотопе прецедентного и культурно-маркированного феноменов, можно сделать вывод, что прецедентный феномен, находясь в тексте, ориентирован в прошлое (его ассоциативная направленность диахронически относит читателя к основе того лингво-культурного пространства, чьей частью является данный текст), тогда как культурно-маркированный феномен ориентирован в настоящее (его ассоциативная направленность синхронически определяет текст как принадлежащий к тому или иному лингво-культурному пространству).
При отделении в лингвокультурном фоне произведения прецедентных имен от имен аллюзивных критерием служит также ассоциативный механизм. Если прецедентные имена всегда ассоциируются непосредственно с конкретным прототипическим событием, то имена аллюзивные - с прототипическим объектом. [Анохина, 2005:66] Так, взятое в отдельности имя собственное «Давид» лишено